Лето колосится, истекает сладким соком. Лето дышет мне в лицо невинной страстью.
Как и много лет назад, как всегда.
И всё с таким видом, будто ничего не происходит, будто это так обыденно, как обычно, день за днём: и верно. Всё своим чередом. Лето -- вот оно цветуще жёлтое, глаза штроко раскрыты, солнце на небе, солнце в траве; а вот уже пушисто белое, уже томится своей беспечностью и красотой. Пушинки взлетают, уходят дни. И свечки ивван-чая скоро догорят до середины. Скоро июль.

Так раньше и я плыл по волнам лета, делил с ним перемены ветров и погоды, проживал цветение и оперение, плыл ленивым облаком над зелёными спинами холмов, касался тайны в зеркале воды. Жизнь Лета не похожа на нашу. Это совсем другой мир. Вот и снова Лето такое, как всагда. И летят молодые души в его просторы стаей перелётных птиц. И ждёт их жужжащая нега лугов, накал страстей летней бури, откровение дождя, и дальше, дальше, дальше... И только я прикован цепью к земле. Ко мне пришли и сказали, что для меня лета больше не будет. Что я уже отлетал своё и пора отдавать долги. А разьве я брал у кого-то в долг? Мой вопрос никто не услышал. Или виду не показал -- а какая разница? Всё улетели, а я остался. Я один. Здесь даже стало как будто тише. Как будто ещё больше пустоты. Вот и куб с белыми стенами. Когда внутри, вроде даже не видно, что лето. Чуть ярче свет за слепым окном. Там крики ленивых рабочих, вой раскалённого железа и жарко. Просто жарко, как натопили. Почему я? Имею ли я право выбора?