(под редакцiей проф. А.А. Малышева)

Итак, вот мы и начали, нашумев перед этим немало. Юрик с Картошкой пытались помешать нам суп, чтобы тот не слишком громко орал о своих китайских корнях, которые уже почти разварились, наравне с бабами, на которых внимательно смотрел Юрик, облизываясь как голодный волк. Бабам это не очень нравилось, зато очень нравилось Юрику. Картошке же было по фигуре (он был очень толст) своей и комплекцiи трудно двигаться, но он всё равно упорномоченный, т.е. уполномоченный израильского посольства.

Тем временем Юрик решил перейти к решительным действiям, и начальник его поддержал его внезапно ставшiй очень большим (прямо-таки огромным) и толстым как пивная бочка, что стояла в комнате Лолбиса и источала пряный запах, который по утрам с наслажденiем вдыхал Картошка, делая зарядку под песню «Пiонер» группы Scalds of Future, роняя в придорожную пыль большой и толстый, как бочка (что стояла в комнате Лолбиса). (Авторы: «Ну, в общем, тот же самый, что и у Юрика»). (Корум: «Fuck!!! О чём речь?!!»). (Лолбис: «Угадай с трёх раз!»). («Раз!») («Нет!») («Два! Нет!») («Правильно, нет!») (Лолбис: «А ладно...») Это был его интерес к противоположному (потолку) полу, скрытым камерам и приборам слеженiя за всеми, кто пытает людей без особой жестокости, только из любви к нимфам, сатирам и прочим персонажам греческой мифологiи.

«Эх, знал бы Юрик, знал бы Юрик, знал бы Юрик, знал бы Юрик...» Юрику это надоело, и он ударил по граммофону. «Юрик, Юрик, Юрик...» - ещё больше закоротил тот. Юрик разбил его молотком, но тогда он услышал просто: «Ик! Ик! Ик!» Это были предсмертные судороги Тота, которые икали наперегонки, забрызгав перегонки пивом из бочки Лолбиса, правого бока (бочка) Юрика и левого бочка Картошки. Картошка этого не выдержал и выхватил из кармана печень с криком: «Смерть евреям!» Юрик от неожиданности стал зваться Толиком – алкоголиком, Васьком – трезвенником и Витьком – язвенником. Все они скинулись на бутылку, и Бутылка, хрипя от неимоверных нагрузок, собрала последнiе силы и вымолвилась в дюпель.

Дюпель внимательно выслушал её и, сочувственно качаясь от выпитого из Бутылки (Воронежской обл.) до Дёрнутого из Чекушки (Астраханской обл.), стал тихо напиваться другой сивухой, ибо одна уже кончила и теперь лежала, куря в постели, и копила силы для решающего штурмана, сидящего рядом и от нетерпенiя Гиви до Данелiя Георгiя не любящего Грузинов, потому что они когда-то более нравились Сивухе, чем он сам. Тем временем Сивуха докурила и, ласково посмотревшись на себя в зеркало, дала штурману подняться на новую высоту и осмотреть с неё сваи и фундамент, в общем, то, без чего он никогда не сможет её неуёмную энергiю направить в нужное русло.

Вдруг в комнату вошёл главный медведь и своим видом скромно напомнил о Юрике и Картошке, которые неслабо его наломали. Сивухе стало очень жалко Юрика и Картошку, которые очень устали, и она позволила им подойти поближе и взять её зад голыми руками и сделать это столько раз, сколько они только сочтут нужным. Юрик застеснялся, но зад соблазнительно улыбался из-за угла и Юрик пошёл за ним, но Картошка первым добежал до выключателя и остановил эту дурацкую, всем действующую на нервы, песню (до этого момента всё можно взять в кавычки).

The End.

Серiя 1
Серiя 2
Серiя 3
Серiя 4
Серiя 5
Серiя 6