В колонках играет - Пилот - Белый снег
Настроение сейчас - Погреться у нарисованной печки..

У меня на душе кошки скребут.
Почему, спрашиваешь? Сама не знаю. Весна диктует свои законы, наше собственное мнение её не касается. Оно, может, и к лучшему.
Вот видишь, я все время говорю «Весна, весна…». А ты утверждаешь, что не любишь её. В этом торжество твоего прагматизма. Но я же вижу… Искорки в твоих глазах сообщают совсем обратное. Правда, они прячутся при твоем озабоченном "дела..".
Представь, эти дела отнимают у нас жизнь. Они толпятся у твоей постели, лишь ты открываешь глаза, и гордо маршируют вокруг тебя весь день, умудряясь и в сны твои пробраться. Потому ты все чаще оставляешь со мной свое Альтер эго, погружаясь в топкие повседневные проблемы.
Я не виню тебя, каждый выбрал свою тропинку и должен следовать именно ей, иначе зачем тогда все перекрестки? Я лишь сожалею, что не могу убрать ограждение с твоего пути, чтобы твои глаза снова засияли озорными бликами.
А знаешь, какие у тебя глаза? Они внимательные. Ты всегда что-то хочешь прочитать в моем взгляде, но зачем? Он и так выдает меня целиком и полностью.
Понимаешь, это больно. Больно прищуривать глаза, пряча обиду, больно чувствовать, как ты ускользаешь… Больно сидеть ночью у измучившего зрение монитора и писать эту ахинею, боясь серьезно в нее поверить.
Смотри, я плачу. Слезинки мешают смотреть, оседая на ресницах, а когда им надоедает, они катятся куда-то за ушко, щекоча и оставляя солоновато-горький привкус. А я сижу и смеюсь, потому что я глупая. Потому что одна твоя улыбка стоит того, чтобы сидеть вот так и сомневаться, и мучиться догадками, и закусывать губу, уговаривая себя быть смелой.
Потому что одно твое касание в прах разрушает любые доводы.
Об одном прошу тебя – останься прежним, не исчезай. Позволь и дальше сходить с ума и метать молнии из-под ресниц, позволь отдавать тебе весь мир в каждом выдохе, позволь мне играть в неуязвимость, когда хочется кричать.
Потому что по-другому нельзя. Потому что так и должно быть.
И покуда в твоих глазах плещется буря, а губы упрямо сжимаются, я знаю, что все – не напрасно.