[показать]

Федька Кротов из десятого "Г" вбежал в класс и сунул Лене в нос какую-то прямоугольную штуковину завёрнутую, кажется, в туалетную бумагу.
- И какого? - спросила она.
- Бери.
Взяла.
- Ну, пока!
Федька развернулся и вылетел через дверь.
Лена дожевала бутерброд, затем переписала домашнее задание с доски. Внимательно изучила лица одноклассников и одноклассниц, которые остались в комнате на время перемены. Не нашла в них ничего приметного. Тольку у Юли глаза искрились по-особенному, то есть, влюблённой задумчивостью... Лена невольно улыбнулась.
Наконец взяла сверток. Раскрыла. Удивилась. Диск DVD. Кино. Федька четыре дня орал про какой-то фильм, который "очень хороший", и "страшный", и "добрый", и сказал, что не покажет, потому что "не детский", хотя "про детей". С Леной в эти четыре дня он вёл себя суетливей обычного, но в другое время (как-то он у неё почти всё время находился на глазах), на его лице была прописана задумчивость, хотя совсем не та, что у Юли. Было в его нынешнем лице больше страдания и напряжённости, и Лена наслаждалась этим лицом и жалела Федьку за него.
Рассмотрела коробку от диска. Нарисован Брэд Питт и ещё какая-та знакомая тётенька. Для чего-то прочиатала имя режиссёра. Алехандро Гонзалес Инаритту. Наверное, испанец или итальянец какой-нибудь.
Задумалась над названием. "Babel" - это "Вавилон". Судя по картинке, фильм совсем не исторический. Невольно заработало ассоциативное мышление. «Вавилонская башня». В детстве Лена читала такую легенду в сборнике библейских историй, объединённым, кажется, этим же названием. Сказка о том, что люди всей своей тогдашней стаей пытались построить башню до самых небес, чтобы во всём сравниться с Богом, а Богу пришлась не по вкусу их горделивость, и он лишил их обоюдного понимания – и разделил народ через деление языка. Чтоб неповадно было.
А ещё писатель такой был... Бабель.