Порой под нашей подушкой роятся нерожденные сюжеты, возникшие из отрывочных фраз, услышанных днем, прочитанных книг... И иногда утром ты с удивлением обнаруживаешь, что сюжет все таки родился. Как-то очень непонятно.... Но он есть. Смотрите! Отрывок, найденный у Окси под подушкой. Возможно, она обработала записки мэтра, возможно, Королевы... Может, все придумала сама, пытаясь найти объяснение своему одиночеству. Во всяком случае, почерк был ее. Стиль... Вот стиль был незнаком. Хотя мало ли... Именно с ее творчеством я не знакома...

-----------------

Наконец, к ней подвели последнего узника. Оглядев его, Вельт вздрогнула от отвращения. По правде сказать, тот представлял жалкое зрелище. Высокий, но худой до невозможности, что делало его еще более нелепым, завернутый в ветхую и рваную не то тряпку, не то тунику. Белые волосы отросли до пояса, а лицо, обрамленное сероватой бородой, почти сровнялось с ними по тону. Стоял он, прикрыв глаза и безразлично глядя на кандалы, сковывающие его на удивление красивые руки.
Но долг есть долг. Морщась и кривясь, Вельт подошла к узнику, взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Как со всеми - глаза в глаза, имя, оглашение приговора...
Седой узник вдруг резко открыл глаза, не дожидаясь ее приказа. От неожиданности Вельт отпустила его и отшатнулась.
На белом мертвом лице живы были только глаза. Зато как! Они не утратили ничего - глаза нереально зеленого цвета, словно отражение полуденного неба в лежащем на молодой траве изумруде. В этих глазах чувствовалась такая сила, что у Вельт не нашлось ничего противопоставить ей.
Стараясь, чтобы ее голос не дрожал, молодая Королева отдала приказ:
- Обратно его. В камеру!
Министры удивленно переглянулись, но возражать не посмели. А стражи послушно схватили узника под руки и бесцеремонно потащили к выходу.
- Хватит на сегодня, - наконец произнесла Королева. - Отведите меня в мои покои.
Стража повиновалась, министры эскортом потянулись вслед за ней, прочь из безрадостного Зала Узников.

------------

Но странный узник не шел у нее из головы. Мысли вновь и вновь возвращались к изумрудным глазам. А ведь она даже не узнала, за что его заключили.
Она опустила голову на плечо мужу.
- Мой Король, позволь мне спросить тебя...
- Спрашивай, конечно, моя Королева. В эту ночь тебе можно все. Кто знает, когда мы увидимся вновь.
- Ты знаешь заключенных в нашей темнице?
- Всех нет.
- А седого бородатого старика с изумрудными глазами?
Король непроизвольно скривился.
- Зачем он тебе?
- Сегодня я выносила им приговоры. Кого на казнь, кого на каменоломни, а кого на свободу. Его привели последним. И... Я отправила его обратно в темницу. Я испугалась.
В другой момент Король ласково потрепал бы ее по волосам, притворно удивившись, неужели его Королева может чего-то испугаться. Но сейчас он помрачнел и отстранился от нее.
- Это очень странный человек. Сидит он там уже очень давно. Еще мой отец заключил его. Он пришел из ниоткуда, он не говорил на нашем языке, но все понимал. И он творил чудеса. Отец схватил его, и обещал отпустить, только если он сделает его бессмертным. Человек отказался. Отец пригрозил, что заключит его в темницу. Но человек все равно ответил отказом. Он сказал, что не может дать того, чего не имеет сам. Почему-то я ему не верю. Ведь он пришел к нам уже седым стариком. Отец был моложе его. А теперь отца нет уже десять лет, он прожил долгую жизнь. А этот по прежнему сидит в темнице.
- Но он же почти мертвец! Он даже говорить не может!
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую. И стражи подтвердили.
Король покачал головой.
- Вот что. Перестань о нем думать. Сидит и сидит. Обещаешь?
- Я постараюсь...
- Ну вот и славно, - Король улыбнулся и привлек ее к себе.

----------

С него наконец-то сняли кандалы. Отмыли, побрили. Волосы он попросил не трогать. Точнее, объяснялся он жестами. Вельт была права, говорить он не мог. Его одели в приличную одежду, отвели в приемную и посадили на стул. В комнате не осталось никого. Через некоторое время, безо всякого сопровождения, вошла Королева. Узник даже не поднял головы. С прежним безразличием он изучал следы, навсегда оставшиеся на его запястьях.
- Кто ты такой? - спросила Вельт, изо всех сил стараясь, чтоб ее голос не дрожал. Старик бросил на нее угрюмый взгляд, блеснули зловещим огнем изумрудные искорки - и снова погасли. Он опять отвернулся.
Королева села напротив него и принялась изучать его лицо. Добродушно потрескивали факелы на стенах, огонь увлекал в свой танец тени на полу, на одежде, на лице молодой Королевы, которое она, словно устав, в задумчивости, подперла рукой. Тени жили везде. Только на лице старого узника они умерли. Замершее в неподвижности, оно само походило больше на маску смерти, чем на человеческие черты.
- Кто ты? - вновь повторила Королева. Все-таки голос предательски дрогнул.
Изумрудные искры вспыхнули. Словно дикий зверь, узник почувствовал страх Вельт. Он не двинулся с места. Не дрогнул ни один мускул. Но Королева отскочила от него со стремительностью хищной кошки. Старик горестно скривился и покачал головой.
- Кто ты, спрашиваю в последний раз, - прошипела она, стараясь злостью перекрыть страх. И неожиданно получила ответ.
В мозгу словно вспыхнули буквы.
"Мэтр Даниэль".
Ее ноги подкосились, и она едва успела сесть на стул. Узник следил за ней, наконец-то в его взгляде появились хоть какие-то эмоции. Лицо по-прежнему оставалось каменной маской, но тени уже начинали на нем свой робкий танец.
- Мэтр Даниэль, значит, - осторожно произнесла Вельт, словно пробуя имя на вкус. - Нигде не записано твое имя... И откуда же ты, мэтр?
И снова в сознании вспыхнуло слово.
"Муррурран".
А вслед за словом пришло знание. Вельт как наяву увидела огромный город, раскинувшийся по берегам широкой реки, остров в самом его центре, мрачную громаду замка, с длиннющим шпилем, пронзающим само небо, небо необыкновенного цвета морской лазури. Именно это небо всегда отражается в изумрудных глазах, поняла Королева. Что-то держит его, что-то, оставшееся под этим небом...
Ответ пришел мгновенно. Узкая улочка, выходящая на набережную небольшого канала. Вычурная изгородь, со столбами, больше похожими на застывшие человеческие фигуры. Приоткрытая калитка, над которой, почти теряясь за гроздями необыкновенной, грязно-розовой сирени, поблескивает кованая лилия. У калитки стоят двое. Взрослая женщина в свободной, развевающейся на несуществующем ветру одежде, облокотившись о столб, задумчиво курящая сигарету, и молодая девушка. Девушка присела на корточки и что-то прошептала маленьким белым цветочкам, растущим у ограды. Женщина беззлобно рассмеялась. Девушка выпрямилась и что-то ответила ей, притворившись обиженной.
Они ждут мэтра, поняла Королева. Ждут давно. Сколько лет прошло... Наверняка уже не менее полувека. Живы ли эти женщины?
"Живы. В этом мире время течет гораздо быстрее. Для них пройдет от силы год. Если я вернусь, конечно".
Видение исчезло. Рассыпалось по углам мелкой крошкой холодных зеркал. Узник медленно положил руки на стол и так же медленно опустил на них голову. Тени исполнили последний яростный танец и скрылись в его ладонях.
"Если бы не они, я бы уже умер. Мне это не сложно. Но они ждут. Я не имею права умирать".
- А как же ты можешь вернуться? - к Вельт наконец-то вернулся дар речи. - Если не вернулся до сих пор...
"Меня держали. Отнюдь не стены темницы, что они мне... Как наивен был батюшка вашего мужа. Ох, как наивен... Меня держали эти зеркала".
Вельт огляделась. Никаких осколков на полу не было. Показалось?
"Не показалось. Теперь зеркал нет, это величайшее чудо. Если бы не ты, прекрасная Королева, я бы не смог ничего сделать... Спасибо. Осталась одна проблема... Я не могу говорить. А это обязательно".