Я сижу дома, в прокуренной квартирке моей и думаю, где же достать хоть немного алкоголя. Она ушла, прихватив с собой нашего сына. И просто хреново, брат, ты же понимаешь. Я, я не алкоголик, нет, но.. Я слезаю, братишка, слезаю, поверь, просто мне надоело причинять боль, проблемы моим близким.

Я иду в бар к Павлику. Захожу, подхожу к нему, я просто хочу немного выпить, я не буду снова повторять свои ошибки, брат, не буду напиваться, ты же знаешь, она держится из последних сил, не хочу огорчать ее. Но Павлик посылает меня подальше, я понимаю, ни слова ни говорю, ухожу, но понимаешь, мне обидно, обидно, чувак.

Иду дальше, встречаю Тольку. Здороваюсь, конечно. Он предлагает мне выпить, классный чувак, странный немного, но друг хороший. Мы идем с ним по улице, заходим в какой-то бар, публика – малолетние дрочеры-наркоты, несолидно как-то, что ли. Ну да хрен с ним. С Толяном берем по кружке светлого.

- Ну, чувак, рассказывай, как там жена, ребятенок как? Сто лет ведь не виделись! Да ты не работаешь ведь. Что случилось-то? Да ладно. Вот у меня дела идут супер, просто супер, чувак! Недавно с партнерами так оторвались жостко! Так жостко! Ну а ты как? Рассказывай, давай, брат.

- Ну а что, брат, я, значит, слезаю, с бухла-то, да. Надое..

Да ты брось, чувак! Ты что! За встречу-то выпьем, давай, - перебивает.

И этот Толян пошел к стойке… и принес два стакана водки, не, брат, я ведь немного, немного совсем.

И мы продолжаем. Как-то незаметно приходит вечер, темно на улице, я встаю, собираюсь идти, прощаюсь с чуваком, он уговаривает меня остаться.

И снова, снова я возвращаюсь домой, снова ложусь к ней и пускаю пузыри, и не могу двигаться, понимаешь, а моя девочка вновь ищет ласки, а ведь я не могу, не в состоянии помочь ей, помочь единственной женщине, которая не брезгует подойти ко мне, коснуться меня.

И я снова, снова засыпаю, и она отворачивается, разочарованная.
Просыпаюсь. Муторно. Ее снова нет. Снова нет, брат. Понимаешь, мне надоело. У каждого свой грех. Мой грех – алкоголь. И я не могу, брат, не могу, мне так плохо, я должен быть сильным, должен приносить деньги, пользу. Ты не знаешь, как это – лежать в кровати и понимать, что твоя любовь, твоя девочка уже не смеет прикоснуться к тебе, не думает даже, боится, что ты пьян , что ты снова пропил ее последние деньги, что им нечего есть с нашим сыном, нечего есть, представляешь? И дело ведь во мне, дело в алкоголе, дело в том, что я ведь слабый. Но ведь я не могу умереть, ради нее и сына, брат, не могу. Я не должен. Все плохо, братишка. Но это ненадолго, поверь. Завтра начинается новая жизнь, и я пойду к Гоше, он ведь обещал мне работу у себя, настоящую работу, представляешь?

Но на следующий день я случайно забредаю в бар, и снова, снова я возвращаюсь домой, снова ложусь к ней и пускаю пузыри, и не могу двигаться, понимаешь, а моя девочка вновь ищет ласки, а ведь я не могу, не в состоянии помочь ей, помочь единственной женщине, которая не брезгует подойти ко мне, коснуться меня…


Но я верю, все будет хорошо. Все, братишка, будет хорошо. Поверь и ты.