Заточённые слизни,
Грызут меня, как стая собак,
Которых закрыли в сквозящем проходе столовой.
Горьких хлеб на завтрак,
После вчерашнего похожденья,
После того как был выпит яд разлуки,
После того, как грибы домов возвышались надо мной,
Словно вётхие гробы пережитых времён.
Я, а может не я, но кто-то ходил по пескам декабря,
По бездонным снежным, белым пескам,
С ощущеньем полёта в душе, не вживую, но во сне.
И окно в мир людей для меня, открывается редко,
Ведь кто грустью, о грусти с печалью в стихах,
Не найдёт ответов, на вопросы: Зачем жить? Для кого? С кем?
И руки, и ноги, и голова –
Перекрёстки путей не связанных сутью,
Разбитые мысли об камень вечности,
И долгий танец, круговорота поруки, с тупиком, что называется – самообман.