Когда в последний раз мне было так хорошо?

        Блин я даже не помню.

        Наверное, только в далёкие школьные годы. Когда сидеть на выбивалке, хрумкать чубук, и сходить от него с ума, было самым желанным отдыхом.

        Но где-то тлел ещё сухой, вопреки реальности, порох.

        Выходишь на улицу и первым делом попадаешь в температурный шок. Ещё три дня назад тебя укутывала и кусала метель. А теперь надрываются такие же шокированные птицы и текут ручьи. И при этом тебе действительно жарко в куртке, одетой на летнюю футболку.

        Да и голод творит свои страшные, но чудеса. Ты прыгаешь с кочки на кочку почти как бабочка и даже мурлыкаешь под нос.  Мурлыкаешь песенки, ты не спятила ли.

        Но нет, всё это правда и полуголые люди на Покровке. И дикая толпа девчонок с табличкой «Обними меня!». И крики, и пьяные песни из окон. И «10» с плюсом на термометре.

        И вот видишь, от поющего под гитару в переходе парня покатился воздушный шарик. Нагибаешься и возвращаешь его ему, у него то ведь руки заняты. А он говорит тебе: « В принципе возьмите его себе». И улыбается. Сегодня что-то все так делаю, даже ты.

        А на шарике написано «Счастья!». И оно уже здесь рядом, такое же тёплое и осязаемое. Маленькое и пушистое.

         Бежишь сломя голову обратно и сыплешь в футляр монеты. Как можно не одарить того, кто дал тебе «Счастья!»?

          Вышагиваешь по сухой, о чудо, брусчатке и размахиваешь красным шариком на палочке. «Счастья!» требует твой наполненный чьим-то дыханием транспарант. «Счастья!» требуешь ты у мира. И хватить с тебя всех этих дрязг и перипетий. Слышишь Господи, хватит.

           Я не знаю, зачем я рождена. Я не знаю кто мой отец.  Не знаю, где цель, и в чём предназначение. Но я хочу «Счастья!». Хотя бы простого человеческого.

           Ведь я всё делаю, так как нужно. Я так много терпела, под проливным дождём, в мороз, в тоску. И терпела даже без хоть какой-нибудь анестезии.

            «Счастья!»

             Всё сегодня настоящее и это уже часть этого моего требования. И родная рука на локте. И кусок сэндвича на джинсах (просто шарик всё время сбегал со стула, а вилка попалась истеричная). И ветер в волосах. И обрывки песен. И долго не идущий автобус. И ботинки 36 размера в ярко освещённом зеркале. И люди все какие-то приятные.  И добрые глаза, которые теперь всегда будут следить за мной в вечернем небе. И умирающий снег. И сырые ноги.

            И «Счастья!»!

            Только с мамой поругалась. Но всегда надо чем-то платить. Да и это пройдёт. Мама простит, мама поймёт. Я ведь одна. И она знает, что я люблю её.

            Я вообще люблю тех, кто любит меня. Полная, скажем так взаимность.

            Но, боже мой, как давно мне не было так хорошо.

            Блин, теперь хочу, чтобы было ещё лучше!!!