Вернулась с встречи выпускников. И поняла, почему некоторые инстинктивно, подсознательно избегают их. Кроме обычных заморочек на тему «все увидят, какой я лузер» есть ещё это странное, присущее ностальгии ощущение уходящего времени. Когда собранные вокруг лица кажутся одновременно и знакомыми и абсолютно новыми. И даже если, как в моём случае, на подобное сборище приходят только приятные люди, те которых ты знаешь, видишь постоянно или изредка, те которых ты не ненавидишь, всё равно что-то грустное во всём этом есть. Оттого ли, что любимая учительница, сделавшая для тебя там много и такая дорогая твоему сердцу болеет. Оттого ли, что во всех разговорах и действиях есть неуловимый налёт взрослости, словно подчёркивающий прошедшие три года. Три года не так уж и много. Мы все не настолько ещё выросли, чтобы не поржать как ненормальные, и не повторять, словно с осуждением: « Боже как же всё изменилось! Всё не так как раньше!». Никому ещё не удалось достигнуть чего-нибудь занебесного, чтобы довлеть над остальными. Ну, кто-то вступил в брак, кто-то родил, кто-то работает, но всё равно ещё все учатся. Но всё равно всё уже другое, и мы уже не те.
Посидели, съели тортик, пообщались в очень узком кругу и разошлись.
Печально знакомый одноклассник, отвергший мои страстные порывы на Последнем звонке, единственный парень на встречи, проводил каждую до дому. Вот что значит восточное воспитание. Меня провожал последнюю, хотя мне этого не хотелось. Я что-то прямо страшно обиделась. Но сегодня поняла, что я выше этого. Он ведь совсем не герой моего романа. Так просто отчаянная попытка глупой выпускницы. А теперь я знаю, чего хочу и на фоне этих планов, прежние любовные обиды кажутся смешными и размытыми.
Так что всё хорошо. Я даже по-другому увидела Э******, не такой уж и дурак и не такой противный, как виделся прежде.
Одним словом, родная школа Форева!!!!!! Но только не её директор. Не быть ему кандидатом Городской Думы не быть!!!! За счастливое детство спасибо, но пусть уж лучше здесь ворует, чем там будет под себя грести. Здесь он хоть кого-то боится.