Поймала себя на мысли, что перешла в вампирский режим функционирования. Почти все высшие учебные заведения в городе позакрывали на карантин. Я расслабилась. В итоге спать я ложусь не позднее трёх утра, а просыпаюсь в полдень, а сегодня и того позже. В основном я допоздна читаю.
Вчера прочитала новеллу Томаса Манна «Смерть в Венеции».
Перелистывая страницы списка фильмов определенной тематики, я наткнулась на упоминание одноименной ленты.
Немедленно пустилась на поиски фильма. По причине сногсшибательной красоты одного из героев. Кое-кто из поклонников Вампиров Энн Райс отождествил его с идеальным Арманом. С чем я полностью согласна. Именно так должен был бы выглядеть этот бессмертный отрок.
Как выяснилось, Томас Манн есть в моей домашней библиотеке и оригинальная новелла тоже присутствует. Помня правило о преимуществе первоисточника, я погрузилась в чтение. Когда-то в не таком уж и далёком школьном прошлом, моя учительница литературы не лестно отзывалась о самом Манне, назвав его однотонным и скучным. Да предложения довольно таки громоздкие. И философские рассуждения об искусстве заставляют пробираться сквозь первые страницы, как через чащу. Но зато потом начинается настоящая мистерия.
Образы Венеции, больной, заражённой, но корыстно скрывающей свой недуг. Гондолы похожие на гробы и удобные чёрные кресла в них. Синее море, ласковый бриз. Старый художник, человек искусства, заслуживший и славу, и почёт, и даже дворянскую грамоту. Этот Ашенбах всю жизнь проживший, как сжатый кулак. Чьи ростки таланта выросли в упорном систематическом труде. С юности бежавший от всех наслаждений. Этот потерявший голову старик. На старости лет без оглядки и без надежды павший к ногам красоты юного Тадзио.
И, о да, самое главное. Сам Тадзио. Четырнадцатилетний, идеальный, едва ли не бог. Такой прекрасный и невинны. Но на самом деле так изысканно порочный. Позволяющий себе мимолётные взгляды из-под ресниц, и пугающие своей откровенностью улыбки. Юноша, прекрасно осознающий всю губительную силу своей красоты. И безбожно играющий с оступившимся старцем. А тот в свою очередь отождествляет его с мифическими Нарциссом, Ганимедом, Гиацинтом. Бежит за ним по узким улочкам Венеции и боится даже слово вымолвить.
Да вот только на поверку Тадзио оказался вовсе не Ганимедом и не маленьким Федром из творений Платона. Он стал для Ашенбаха Танатосом. Прекрасным и безжалостным богом загробного мира, указующим в синеющую даль моря. В бесконечность.
Я в восторге от этого рассказа. И очень хочу посмотреть фильм. В аннотации сказано, что переложить «Смерть в Венеции» в какой-то другой пласт искусства из литературного очень сложно. Слишком уж тонкая драма. Но время выхода ленты аж 1971. Думаю, в то время ещё умели снимать хорошее кино.
[699x498]