[244x278]
Давно заблудившись во мне, тщетны и смешны попытки найти заветный выход. Ты его даже не ищешь уже. А мне не больно, как раньше, я держу ноги вместе, мне все равно. Мне плевать на принципы. Ненавижу свежие, только что напечатанные, еще теплые газеты и плоскоэкранные телевизоры.
Хожу с зонтом на длинной деревянной ножке и с плеером, впиваясь цепким взглядом в тех, кто удостоены чести шнырять по этой грешной земле. Они видят оболочку, они максималисты [пока еще]. Душа плачет кровяными слезками, маленькими, детскими, ломает и без того неокрепшие хребты с хрустом, кости, вытягивает обманом суставы, рисует узоры из лиловых вен, сплетает их гуттаперчевыми жгутами в спирали.
А под небом сердце обескровленное, покрытое густой пылью ментола, цвета зеленого крона с изумрудной примесью, выедающего кое-где безумные свищи.
Апельсины падают, не яблоки. Не все ли равно? По всем законам правильным, нервно-размеренным. Как почтовые голуби, находимся среди миллиардов сплетений рук и тонн небесной воды. Никому не говори об этом. Это наш с тобой секрет.