[400x300]
В колонках играет - Грани "Тоска"

Пусть днем опять не ты. Другие люди.
Пусть суета вокруг меня всегда.
Ты знай. Другими никогда уже не будем.
Пускай ушел. Мне все равно, что навсегда.
Ты знай, что небо просто так не плачет.
Мы сами виноваты в том, что мы одни.
И ты уйдешь. И это ничего уже не значит.
И пусть уже ушел. Погасли фонари...

Город зовет лиловыми, черными венами,
Тянет к себе, открывая невидимый путь.
Чью-то любовь оплетая своими изменами,
Быстро скользит серебристая тонкая ртуть.
В старых камнях, еще помнящих давние запахи,
В дебрях травы, что живет на больших пустырях,
Прячется день, исхудавший под желтыми лампами,
Тех, чьи рисунки застыли на серых дверях.
Город зовет, снова тянет в объятия душные,
Ночь, словно вор, проскользнет под величие стен.
Гаснут огни в одиночестве общем не нужные,
Ветер сметает с земли старый пепел и тлен...

Моя усталость - высокородная птица, глубоководная рыба, колонковая кисть в двадцать одно касание пишущая угасание взгляда и тяжесть век.
Моя усталость - седая волчица, скупость движений, лопаток подкожный бег. Сократившись до влажного следа улитки, до скрипа ночной половицы, озвучившей твой шаг, не спеша растекаюсь смычком по волосу скрипки, светом по стёршейся грани гроша.

Усталость.

Виски левой рукой зажав в горсти - веки дрожат, дыхания ритм бесконечно на выдохе сбит - слышу, как ветер в оконную раму стучит, скалится зеркало, на часах три стрелки мотают клубки сахарно-ватного времени.
Моя усталость - неутомимый, медлительный слон, раскачивает хоботом-маятником в забытьё ли, в сон ли...

[358x279]