Я мысли исповедую блокноту,
В нелепой спешке ручка рвет листы
И чертит траекторию полета
Души, словно сорвавшейся звезды.

На Лобном месте крест установили,
Над тем крестом темнели небеса...
А он умело разыграл бессилье,
И что перед вечным раем три часа!

Вокруг - толпа взбесившегося сброда -
Не каждый день спасителей казнят!
Он усмехался и молился богу:
"Прости...
Они ж не знают, что творят".

Я мысли исповедую блокноту,
Ничто не нарушает тишины.
Распяли в этот день еще кого-то,
Был этот "кто-то" сыном Сатаны.

Ему не тридцать три. Ему семнадцать.
Он любит жизнь. Не хочет умирать.
Но лучше смерть, чем жить и поклоняться,
И кто умрет - нетрудно угадать.

Когда неравен бой - одно решенье -
Хоть нескольких с собой успеть забрать.
Убийцам не вымаливал прощенья -
Ему на третий день не воскресать.

Совсем один - и силы быстро тают.
Но для него есть только этот путь.
А руки, что сейчас ножи сжимают,
Вчера ласкали Магдалины грудь.

Но та ушла, раскаявшись в поступках,
Ей можно безнаказанно предать
Он понял, что любовь бывает шуткой
И незачем впустую горевать.

Да, он один. Его убьют втихую -
Того, кто стадо гордо презирал.
Того, кто не со всеми, кто другую
Сам по себе дорогу выбирал.

И вот - распят. Карателям - награды.
И в землю врыт, и перевернут крест,
А солнце скрыто занавесом Ада
Звучи, заупокойный благовест.

Он никогда из гроба не восстанет,
Убит и не жалеет ни о чем.
Никто не вспомнит тайное деянье
И тьму над перевернутым крестом.

Немного их, отрекшихся от рая,
Быть может, точно также их распнут.
Нет, будет, как сказал он, умирая:
"Я умер. Пусть же сильные живут."

Я мысли исповедую блокноту,
Спешу, боясь с признаньем опоздать.
Распяли в этот день еще кого-то,
Он дал мне право это написать.

Я думаю, что прожил он на свете
Свои семнадцать беспокойных лет
Затем, чтоб через два тысячелетья
О нем безвестный вспомнил………