02.04.2007 Власть своими руками создает нового суперсобственника: в апреле будет готов, а в июне принят закон о всеобщей "церковной реституции". Может ли Московская патриархия стать богаче "Газпрома" и РАО "ЕЭС России"?

Разговоры о "церковной реституции" в России не новость. Где-то в середине 90-х Московская патриар­хия стала жестко настаивать на возвращениией храмов и монастырей, которые государство передавало церкви лишь в без­возмездное и бессрочное поль­зование, в бесплатную аренду. В 2002-м прогремел со своей инициативой "отдать церкви землю" сенатор Иван Стариков. Но все эти требования и иници­ативы власть как-то заминала, ссылаясь на их несвоевремен­ность и нереалистичность.

И вдруг появляется инициа­тива, которая могла только гре­зиться церковным иерархам. На заседании правительственной комиссии по вопросам религи­озных объединений в начале марта Дмитрий Медведев пору­чил Министерству экономиче­ского развития и торговли (МЭРТ) подготовить в месяч­ный срок проект закона "О пе­редаче религиозным организа­циям имущества религиозного назначения". Согласно концеп­ции закона религиозным орга­низациям безвозмездно переда­дут в собственность все движи­мое и недвижимое имущество религиозного назначения, кото­рое сейчас находится в федеральной собственности. Его точный объем пока не берется подсчитать ни один эксперт. Но все сходятся во мнении - это будет крупнейший акт приватизации в истории России.

КОМУ ДОСТАНЕТСЯ  "КОНТРОЛЬНЫЙ ПАКЕТ"?

Деловой интернет-портал DР.Ru попытался оценить собствен­ность Русской православной церкви Московского патриарха­та (РПЦ МП) только лишь на территории Москвы. Здесь под "церковную реституцию" подпадает около 600 объектов площа­дью от 5 до 50 тысяч квадратных метров с земельными участками площадью от 0,3 до 10 га. Учи­тывая стоимость гектара мос­ковской земли (от 6 до 50 млн долларов) и квадратного метра (от 3 до 15 тысяч долларов), можно приблизительно подсчи­тать общую стоимость церков­ной собственности в столице. Одна лишь недвижимость потя­нет на 50 млрд долларов. В целом же по стране РПЦ МП должны отойти 443 монастыря, 12 665 приходов и, как подсчитал еще Иван Стариков, около 2 млн га земли. В общем, в собственности РПЦ МП окажется имущество,вполне сопоставимое по стои­мости с активами монополистов "Газпрома", РАО "ЕЭС России", РАО "РЖД". К этому надо при­бавить и то, что сэкономила РПЦ МП на налогах на добав­ленную стоимость, на недвижи­мое имущество и на таможен­ных пошлинах, от которых ее ос­вободил закон в конце прошло­го года. Не случайно чиновники МЭРТ говорят, что церковь по­лучает "широчайшие коммерче­ские возможности".

Но кто же является кон­кретным распорядителем соб­ственности РПЦ МП, кто будет решать судьбу колоссальных фондов? Может быть, каждый отдельно взятый церковный приход? Ответ на этот вопрос мы находим в уставе РПЦ МП - ее основном нормативном документе. В нем очень конкретно прописаны имущественные отношения. Согласно пункту 5 главы 15 устава все имущество, принадлежащее приходам и подразделениям РПЦ МП, является не их обо­собленным имуществом, а общецерковным. А право распо­ряжаться таким имуществом, согласно пункту 7 той же главы, принадлежит исключительно Священному синоду. В уставе несколько раз оговаривается, что если какой приход пожелает покинуть юрисдикцию РПЦ МП, то он не сможет взять с со­бой не то что здание храма, но и самую последнюю свечку, куп­ленную на приходские средства. А кто конкретно в Священ­ном синоде принимает решения о распоряжении церковным имуществом? Ведь это отнюдь не соборно избранный орган, сформированный теми самыми приходами и структурными подразделениями, имуществом которых он распоряжается. Си­нод формирует себя сам. Он со­стоит из двух частей - постоян­ных членов, которые входят в синод по должности и составля­ют в нем большинство, и вре­менных—нескольких архиере­ев, вызываемых на полгода из провинциальных епархий и ни­чего не решающих. В свою оче­редь, среди постоянных членов можно выделить своего рода "президиум"— иерархов, посто­янно пребывающих в Москве и полностью контролирующих ситуацию. Это патриарх, власть которого весьма ограничена си­нодом, и митрополиты Кирилл (Гундяев), Климент (Капалин) и Ювеналий (Поярков). Вот люди, которые по уставу РПЦ МП, распоряжаются всем церков­ным имуществом. Однако при том что патриарх и митрополит Ювеналий уже в преклонных летах и уступают по своим хо­зяйственным задаткам более молодым и успешным собрать­ям, принято говорить о некоем двоевластии митрополитов Ки­рилла и Климента—главных, кстати, кандидатов на будущее патриаршество. Конечно, как и всяким крупным начальникам, им тоже приходится считаться с разными "группами влияния". Для них важно и мнение Крем­ля, и партнеров из светского крупного бизнеса, Но реальные решения в области управления церковными активами прини­мают именно они—председа­тель крупнейшего синодально­го отдела и управляющий дела­ми Московской патриархии.

ПРОЦЕДУРА

Как практически будет осущест­вляться грядущая "церковная реституция"? После того как за­конопроект, разработанный МЭРТ, пройдет все стадии "одо­брения" (а это запланировано на лето), Росимущество начнет все­российскую инвентаризацию церковной собственности. Все религиозные организации обя­заны подать в это ведомство па­кет документов, в котором ука­жут, на что они претендуют. В заявки можно включать и при­легающие к храмам и монасты­рям здания, предприятия, земли, если они "по территориальному, архитектурному и функцио­нальному признакам неразрыв­но связаны с объектами религи­озного назначения". Церкви, та­ким образом, может передавать­ся все подряд, за исключением памятников из списка всемирно­го наследия ЮНЕСКО.

В том случае, если на одно и то же имущество претендуют несколько религиозных органи­заций, как, например, в Суздале, где 19 храмов переданы "альтер­нативной" Российской право­славной автономной церкви (РПАЦ), чиновниками будет проводиться "конкурс". Каждая организация, например РПЦ МП и РПАЦ, должна будет дока­зать, что по историческим "или иным" причинам она имеет на храм больше прав, чем конку­рент. В общем, заранее понятно, кто кому и что докажет и как власть решит в России проблему "альтернативного православия".

Кстати, вопрос об историче­ском "первородстве" РПЦ МП, то есть о том, что храмы дорево­люционной Русской церкви должны передаваться именно ей, не так уж и очевиден. В совре­менной России зарегистрирова­но еще несколько православных церквей, кроме РПЦ МП, кото­рые могут захотеть доказать свое историческое правопреем­ство с дореволюционной Рус­ской церковью. Правда, круп-нейшая из них—Русская зару­бежная церковь (РПЦЗ) —17 мая этого года будет ликвидирована, подчинившись Московской пат­риархии. Впрочем, РПЦЗ разделилась на несколько "ветвей", и ее исторические права теперь принадлежат не только той час­ти (во главе с митрополитом Лавром), которая самоликвиди­руется. Кстати, о том, что РПЦ МП—"не является прямым по­томком дореволюционной пра­вославной церкви", говорит в интервью "Коммерсанту" и на­чальник отдела политики управ­ления государственным имуще­ством департамента имущест­венных и земельных отношений МЭРТ Ольга Соколова.

"РЕСТИТУЦИЯ" ИЛИ...

Правомерно ли употреблять по отношению к готовящейся сда­чи госимущества термин "рес­титуция"? В РПЦ МП считают, что нет. Но вовсе не потому, что дореволюционная церковь не была отделена от государства. Главный юрист Московской па­триархии Ксения Чернега заяв­ляет, что это не реституция, по­тому что маловато передают— только объекты религиозного назначения. А доктор экономи­ческих наук игумен Филипп (Симонов), возглавляющий де­партамент Счетной палаты РФ, добавляет, что при подлинной реституции имущество возвра­щается в том виде, в котором было отобрано, а не в руинах.

Андрей Себенцов, председа­тель правительственной комис­сии по вопросам религиозных объединений, по-своему объяс­нил "Огоньку", почему готовя­щуюся акцию нельзя считать ре­ституцией. Поскольку невоз­можно выяснить, кто законный владелец церковной собственно­сти, говорит Себенцов, то "иму­щество религиозного назначе­ния решено просто передать ре­лигиозным организациям для использования по его назначе­нию". Чиновник понимает, что нет ни четких критериев опреде­ления "назначения" имущества, ни системы контроля и ответст­венности за его использование.

Религиовед, автор моногра­фии "РПЦ: современное состоя­ние и актуальные проблемы" Николай Митрохин поделился с корреспондентом "Огонька" еще одной проблемой. В законо­проекте, разрабатываемом МЭРТ, не оговаривается, когда была изъята собственность, пе­редаваемая церкви, и в какие сроки церковь должна сформу­лировать свои претензии.

Предстоящая всероссий­ская клерикализация имущест­ва породит уйму проблем для граждан. В печати недавно опи­сывалась драматическая исто­рия простой саратовской жи­тельницы Светланы Масленни­ковой, домик которой внезапно оказался в церковной ограде Духосошественского собора. Она с дочерью-инвалидом ютилась в 13-метровой комнат­ке дома, который собор объя­вил бывшей церковной сто­рожкой. Основную часть дома городские власти по требова­нию епархии передали церкви, но железной церковной огра­дой обнесли весь дом. Чего только не делали церковные власти, чтобы выжить Маслен­никову: запрещали строить ту­алет, выключали отопление, требовали оплаты коммуналь­ных долгов с 1990 года. Когда у дочери Масленниковой ночью случился приступ, мать, чтобы вызвать "скорую", стала сту­чаться в собор и в его железную ограду. Ей не открыли, вскоре девушка умерла.

Или более масштабная ис­тория. Рязанская епархия РПЦ МП давит на местные и феде­ральные власти, требуя передать ей целиком историко-архитек­турный музей-заповедник "Ря­занский кремль", ставший му­зеем еще в 1884 году. Однако ря­занские музейщики оказались крепким орешком, тем более что их поддержали тысячи жи­телей города, создавшие обще­ственный комитет защиты му­зея. Впрочем, с принятием но­вого закона у музея не останет­ся шансов, и многолетняя борь­ба окажется напрасной.

***

В общем, получается, что "церковная реституция" прово­дится в интересах узкой группы влиятельных иерархов. И иначе при существующих порядках не может быть. Власть, безусловно, рискует, делая такой широкий жест в сторону РПЦ МП и собственными руками создавая себе конкурентоспособного партне­ра-оппонента. Каждый может нарисовать немало ситуаций, ко­гда по тем или иным вопросам церковь может с властью поспо­рить. В современной "верти­кальной" России это может ока­заться едва ли не единственный крупный бизнес, не встроенный жестко в систему власти.

Источник: "Огонек", 2-8 апреля 2007 г.