И он стал похож на пустой квадрат,
Но смеялся чаще, чем год назад,
Отпустил усы и крепко спал по ночам.
Он не думал о ней, он играл в футбол,
И играл на флейте. Он был - орел.

Но когда она улыбалась - всегда молчал.
Он истер подошвами свой предел,
Он извел себя, но остался цел
И вполне доволен без малого шесть недель.
А потом в стене появилась дверь
И оттуда выпрыгнул рыжий зверь
И сказал: "Пойдем. Нам нужно поймать форель."
И они пошли. И пришли к мосту.
И ловили рыбу, но все не ту.
И лежало солнце на черных макушках гор.
И тянулось утро, как теплый воск.
И входило лезвие в рыбий мозг,
И сочились запахи, вязкие, как кагор.
Зверь, балуясь, лапой сбивал укроп,
Выгибался, бархатный морщил лоб,
Окунался мордой в прыгучую плоть воды,
И ревел, рывком разевая пасть.
И шалея, рыба хватала снасть
И взлетала - радугой в радужный влажный дым.
И цвела под пальцами рыбья плоть,
А ему казалось, что он - Господь.
Он взбивал ногой леденящую пену дна
И все длил и длил бесконечный день...
Даже зверь, умаясь, улегся в тень.
А спустя столетье из пены взошла она.
И швырнула галькой в его блесну.
Он взглянул на зверя, но зверь уснул.
Он взглянул на солнце - и то поползло в зенит.
А она, смеясь, выгрызала мед
Из пчелиных лапок. "Не спи! Возьмет!"
И тотчас меж пальцами вниз побежала нить.
"Ах какая рыба! Ты дашь мне... часть?"
Тут у зверя чуть приоткрылась пасть.
Он взглянул на щель, из которой текла вода,
И поднялся, хрустнув коленом. "Дам."
Улыбнулся мокрым своим следам
И взошел на мост.
Она же осталась там.

Мазин Александр