Отстрелялись. Все что было, все пошло в ход. Стулья, столы, цветы, провизия, даже алкоголь и его не уберегли от напасти, а может и радости.
Чувств не прибавилось. Никому легче не стало, счастливее пока тоже никто не стал, зато поругались, но это тоже бренное и показное, нет, все же не показное, даже не привычное, и не обыденное, что-то, без чего уже не представляешь это общение. Дань уважения, дурацкая.
Не надо иметь крылья чтобы понять что они никак не влезут в дверной проем. Но почему-то все хотят убедиться лично. Пожалуйста, сначала бесконечно долгие годы растите их, войте от боли на луну и если по истечении совершенного неведомого срока осиновый кол будет забит в ваше теперь уже волчье сердце не слишком глубоко, волчий оскал и человечьи глаза смогут с благоговением ощутить что крылья в дверной проем никак не пролезают.
Затем последуют долгие, не менее мучительные и кровавые часы отрезания, нет даже отрывания своих крыльев чтобы измазанным кровью, с осиновым колом насквозь пронзающим вялое, шатающееся от слабости тело, чей разум от количества сигналов боли вот-вот отгородит весь мир полоумием забвения пройти через эти покосившиеся от ожидания двери, с другой стороны которых нет абсолютно ничего, потому что крылья остались там.
Спрашивать "зачем?" слишком пошло. Но вопрос все равно украдкою да заползет. Это же крылья. Зачем вообще дверь? Крылья. Но главным вопросом все же остается: А есть ли дверь? Хм.