Эх, как же я хочу быть таким же как Кук. Он так нравился аборигенам что они его съели! Евгений, я когда нибудь буду нравится людям также как он. Сам знаю что нет.

Вот сидит такой милый маленький мальчик... Нет, конечно он может не такой и милый, а просто вредина, не делает уроки, не съедает свой винигрет за ужином. Гадкий утенок, черные перья, хитрые глаза. Ну может он просто не любит этот винигрет, мама, зачем ты его заставляешь? И вот в знак протеста не делает эти мелочные уроки, а за это его считают врединой, гадким утенком и хитрый взгляд там появляется. И никто ведь не догадывается что всему виной всего лишь будничный винигрет, даже мальчик этого не знает, он протестует, против чего не знает, но знает что его не все устраивает, а следовательно надо протестовать. И вот протест реализуется в продолжительном игнорировании всех установленных законодательством, в виде родителей, правил, длительности и количества выполняемых уроков. И немое, с виду хитрое, лицо малыша требует изъять винигрет из ежедневного приема пищи и в тогда уроки снова будут подвергаться изучению, крылышки отмоются, а взгляд выбросит далеко-далеко всю хитрость. Но ведь родителям не понятны требования, не известны мотивы и это естественно, ведь даже сам малыш этого не знает все происходит потому что отсутствует равновесие. Мальчик это чувствует, как он не сможет объяснить ведь это все спрятано очень глубоко в его маленькую белокурую душу и эта душа обиженно дергает мальчугана за рубашку и с глазами полными слез просит это исправить. И мальчик спешит помочь маленькому себе. Все происходит на одних импульсах. Действие, наказание, винигрет. И вот если малыш чувствует что ключевое слово есть, в данной ситуации винигрет, но не может определить и почему малыш внутри него плачет, и почему дергает за рубашку, и почему зовет, но предпринимает определенные действия действуя наобум. Родители же его не видят протеста против винигрета, пусть даже неосознанного протеста, они видят хитрые глаза, черные перышки гадкого утенка и вредину не желавшую делать уроки, и по их мнению с высока винигрет не является формой протеста и катализатором ответных действий на винигрет. Но папа тоже когда то был маленьким, значит у него тоже есть душа, а душа всегда маленький белокурый мальчик или девочка зависит от человека, но ни как не от пола. Папа рос, а белокурый мальчик внутри оставался собой. Теперь папа вырос и душа не может больше достать до его плеча ручонкой и тихо плачет под его ногами. Сначала душа носит на руках, нежно как самое драгоценное, а потом морковка, рост и папа даже не замечает как спотыкается об плачущего малыша заставляя его еще больше плакать. И душа уже даже не может подать хоть малейшего знака, намека, хоть как то помахать ему флажком чтобы показать что все таки виноват винигрет.
И вот сидит эта крохатулька мальчуган на скамеечке возле песочницы и с невинными, обманутыми, создающими лишь ложную иллюзию, без поддержки души, глазами. Ковыряется маленькой синенькой лопаткой в песке и про себя наконец то решает. Он по братски обнимает, успокаивает добрым словом, поднимает на руки белокурого малыша и сажает на плечи. Будет тяжело сначала нести свою душу, но когда мальчик вырастет, а он обязательно вырастет, ради этого белокурого лица перерастет всех! И тогда он с легкостью понесет по миру свою душу, а она будет радостно смеяться, бить в ладоши и ерошить у него на голове волосы и они оба будут счастливы как никогда и поймут своего ребенка и помогут ему не споткнуться об свою душу. А пока мальчуган несет немного повеселевшую душу обратно в дом чтобы и дальше вместе не есть винигрет.