Его пальцы хотели курить. Под сурдинку я возрадовался, когда резко сорвавшийся с места поезд швырнул меня ему на грудь. Я тихо возликовал от затопившей разум субъективности.

Истинная наша жизнь (насколько возможно назвать это истинным) протекает в наших образах, которые живут в душах знакомых людей. Ты одинок, когда больше некого винить, и твой последний образ развеян, как дым. Можешь называть это смертью.
В одиночестве мы все одинаковы. Когда я вижу, как ты сидишь в углу, столь естественный и предоставленный самому себе, когда ты не играешь, я честно говорю себе:
-Ты лучше всех.
Объективность - очень больно. И тебе, и мне.