Часто в моем дневнике и уважаемой ф-ленте мелькают открытки со сладенькими детишками эпохи модерна. Но это лишь одна сторона медали детства того времени. Я предлагаю поговорит о детском труде ,который тогда использовался в общем широко.Вглядимся в лица на фотографиях.Это-тоже модерн !

Долгое время ребенок считался взрослым человеком лишь тогда, когда начинал трудиться. В средние века дети бедных родителей могли с восьмилетнего
возраста поступить в услужение в чужую семью. Просветители-романтики первыми выступили против применения детского труда, полагая, что дети должны занять это время обучением и игрой. Лишь в XIX веке взрослые стали задумываться об ограничении
труда маленьких детей. Так, например, фабричные акты 1840-х годов впервые защитили детей Англии от неограниченной эксплуатации на работе. Теперь их не могли заставить работать в тяжелых условиях, должны были давать время для отдыха, платить достойную плату за труд. Контроль над работой ребенка на фабриках, рудниках возлагался на его отца.
Частичный контроль над эксплуатацией детей в сельском хозяйстве и работой по дому могла осуществить школа. Работа вплоть до XIX века была частью детского образа жизни, труд детей использовался на грани их возможностей.
Старшие дети в течение дня чаще всего были предоставлены самим себе. Они проводили почти весь день на улице, но при этом постоянно добывали продукты питания, бегали с поручениями и выполняли различные просьбы за небольшое вознаграждение. Девочек рано привлекали к домашней работе и к присмотру за младшими братьями и сестрами. Вклад детей в семейный "бюджет", о котором сообщают историки, состоял в собирании съестного.
90 лет назад в США завершился судебный процесс "Хаммер против Дагенхарта", по результатам которого был отменен первый в стране федеральный закон, запрещающий использование на предприятиях детского труда. Самым поразительным было то, что инициатором его отмены стал не буржуазный эксплуататор, а простой обитатель одноэтажной Америки, который хотел, чтобы его сыновья работали на заводе. Борьба с эксплуатацией детей продолжается с переменным успехом уже около 200 лет, но искоренить ее до сих пор удавалось лишь в тех странах, где полностью завершилась промышленная революция.


Cotton-Mill Worker, North Carolina.1908
Jo Bodeon, a back-roper in the mule room at Chace Cotton Mill. Burlington, Vt

[показать] [показать]

Детей заставляли работать с незапамятных времен, но работа эта обычно была вполне посильной и даже полезной для здоровья и общего развития. Собирание грибов и ягод, выпас скота, походы за водой и прочие радости сельской жизни были, в сущности, не столь уж обременительны. Но начало промышленной революции перевернуло все представления европейцев о босоногом детстве. Революция эта началась в Англии во второй половине XVIII века, и то, что она несла с собой, нравилось далеко не всем. Английские рабочие нередко роптали против низкой заработной платы, ломали в знак протеста дорогие фабричные машины, а могли и помять бока управляющему. Работодатели мечтали о более послушных, более беззащитных и по возможности физически слабых работниках. Дети подходили как нельзя лучше, и вскоре британские предприниматели перешли к массовому рекрутированию детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет.


A small newsie downtown on a Saturday afternoon. St. Louis, Mo
Tony Casale, age 11

[показать] [показать]

Дети попадали на фабрики двумя путями: либо их отправляли туда родители, либо, если отца и матери не было, с работодателями договаривались приюты или работные дома. Родители посылали детей в цеха, конечно, не от хорошей жизни, просто бедным семьям было не на что жить. От трудоустройства не были застрахованы даже дети более или менее благополучных родителей. Так случилось, например, с будущим великим писателем Чарльзом Диккенсом. Отец писателя Джон Диккенс был клерком в госучреждении и, как лицо интеллигентной профессии, считался джентльменом. Как и подобает сыну представителя среднего класса, Чарльз учился в школе и мог рассчитывать на дальнейшее образование. Но в 1824 году Джон Диккенс не смог расплатиться со своими кредиторами и был брошен в долговую тюрьму Маршалси. Чтобы свести концы с концами, семья, в которой было восемь детей, отправила Чарльза работать на фабрику по производству ваксы, где будущий литератор по десять часов в день наклеивал этикетки на коробки с кремом для обуви за 6 шиллингов в неделю. Вскоре, правда, отец вышел из тюрьмы и забрал мальчика с фабрики, но тяжелые воспоминания преследовали Диккенса всю жизнь.

Harley Bruce, a young coupling-boy at Indian Mine. He appears to be 12 or 14 years old and says he has been working there about a year. It is hard work and dangerous. Near Jellico
Breaker boys, Hughestown Borough Pa. Coal Co. One of these is James Leonard, another is Stanley Rasmus. Pittston,

[показать] [показать]

В случае с сиротами все было намного проще. Предприниматели практически покупали их из работных домов и подписывали с ними кабальные контракты, фактически превращавшие их в рабов. Так поступал, например, Джордж Кортолд, владелец шелкопрядильной фабрики в Эссексе и большой либерал. Кортолд был ревностным протестантом и убежденным противником всякой тирании. Он, будучи англичанином, восторженно приветствовал американскую революцию и даже прожил несколько лет в США, а позже, уже вернувшись на родину, точно так же поддерживал французскую революцию. Но все это не помешало ему заделаться настоящим рабовладельцем. Кортолд покупал детей, в основном девочек, в работных домах Лондона, причем предпочитал брать их в возрасте от 10 до 13 лет. Бизнесмен платил по £5 за ребенка сразу при покупке, а потом доплачивал £5 через год, если ребенок все еще был жив.

A young driver in the Brown mine. Has been driving one year. Works 7 a.m. to 5:30 p.m. daily. Brown W. Va
Breaker boys. Smallest is Angelo Ross. Pittston, Pa

[показать]
[показать]

Работный дом обязывался обеспечить ребенка "полной сменой обыкновенной одежды". Заполучив очередную девочку, Кортолд заключал с ней отдельный контракт, согласно которому сирота была обязана трудиться на фабрике, пока ей не исполнится 21 год, причем заработная плата составляла 1 шиллинг 5 пенсов в неделю, в то время как взрослая работница получала 7 шиллингов 2 пенса. Налаженная система дала сбой только однажды. В 1814 году несколько девочек сбежали с фабрики и рассказали о жестоких избиениях, которые устраивала фабричная приказчица. Кортолд погасил начавшийся скандал, уволив виновную в избиениях, и поставил наблюдать за трудовым процессом своих четырех дочерей. Неизвестно, прекратились ли на фабрике избиения, но разговоры там точно прекратились. Дочери Кортолда были такими же набожными, как он сам, а потому заставляли работниц во время работы петь религиозные гимны и категорически запрещали им разговаривать друг с другом. Больше о побегах с фабрики никто не сговаривался.

9 p.m. in an Indiana Glass Works
Some of the young knitters in London Hosiery Mills. London, Tenn.

[показать] [показать]

Не только на фабрике Кортолда, но и везде детям платили значительно меньше, чем взрослым. Один мальчик рассказывал о системе оплаты, которая существовала на его фабрике: "Раньше восьмилетние получали по 3 или 4 пенса в день. Теперь зарплату взрослого делят на восемь восьмушек: в 11 лет тебе две восьмушки платят, в 13 — три восьмушки, в 15 — четыре, а в 20 уже как взрослому — 15 шиллингов". При этом фабриканты настаивали на том, что дети должны быть им благодарны, поскольку те обеспечивали их едой и одеждой. О качестве еды, правда, можно было спорить. Современник писал: "Детей провели в просторную комнату с длинными узкими столами и деревянными скамьями. Им приказали сесть за столы, мальчики и девочки раздельно. Им принесли ужин — молочную овсяную кашу, которая выглядела почему-то совершенно синей".

Young cigar makers in Engelhardt & Co. Three boys looked under 14
Boys in the packing room at the Brown Mfg. Co. Evansville, Ind

[показать] [показать]

В русских и карельских волостях в конце XIX века была популярна игра «Котя, котя, продай дитя»: «Игроки представляют, что имеют у себя каждый по ребенку, а часто даже приглашают маленьких детей и садят их перед собою. Садятся обыкновенно кружком…» Водящий обращается к одной из пар со словами: «Котя, котя, продай дитя!» В случае отказа ему отвечают: «Сходи за реку, купи табаку!» Если игрок соглашается и говорит: «Продам», он тут же должен бежать по кругу в одну сторону, а спрашивающий — в другую. Кто раньше прибежит к «проданному» — тот садится, а опоздавший снова начинает «покупать». Это была не просто детская забава в конце XIX — начале XX века на самом деле покупали и продавали.
Даже во второй половине ХХ столетия от сельских жителей Карелии можно было услышать рассказы о том, как местные купцы помимо дров, сена, дичи поставляли в Петербург и живой товар. Они собирали малолетних детей у бедняков, обремененных большими семьями и отвозили их в столицу, где детский труд был широко востребован.
Старожил карельской деревни Пелдожа А. И. Баранцева (1895 года рождения) вспоминала коллизию, развернувшуюся в семье Мярян: «Куча детей у них родилась: Мийккул, затем Настуой, затем Анни и Мари были. Всех их родители отправили в Питер, там и жили. Видишь ли, раньше бедные родители часто продавали своих детей в прислуги к богачам в Питер. Так отправили в Питер и детей Мярян…» Традиционно ребенок считался «готовым» к отправке в город в 10 лет. Но при возможности родители предпочитали отсрочить уход мальчика из семьи до 12—13, а девочки — 13—14 лет.

Willie, a Polish boy, taking his noon rest in a doffer box at the Quidwick Co. Mill. Anthony, R.I
Day scene. Wheaton Glass Works. Boy is Howard Lee

[показать] [показать]

Нельзя сказать, чтобы британская общественность совершенно не интересовалась условиями жизни трудящихся детей. Напротив, их положение регулярно обсуждалось в парламенте с первых лет XIX века. Уже в 1802 году был принят закон, ограничивший рабочий день детей-сирот, трудившихся на хлопкопрядильных предприятиях, 12 часами. Такая заботливость объяснялась во многом тем, что земельную аристократию, верховодившую в те годы в британской политике, не слишком волновали проблемы фабрикантов, на которых многие лорды в те годы смотрели как на выскочек с сомнительным происхождением, сколотивших состояние не менее сомнительными способами. С другой стороны, аристократы чутко реагировали на вопросы, связанные с общественной моралью, а фабричная атмосфера, как многие считали, действовала на молодежь разлагающе. Один доктор, в частности, писал: "Соединение под одной фабричной крышей многих молодых людей обоих полов является неистощимым источником морального разложения. Воздействие нагретого воздуха, контакты между представителями противоположных полов, наблюдаемые примеры проявления животных страстей — все это способствует развитию чрезвычайно раннего полового влечения". Так что на фабрики в высшем обществе смотрели с большим подозрением и при случае были готовы придумать для их владельцев какой-нибудь запрет.

A boy making melon baskets in a basket factory. Evansville, Ind
Rob Kidd, one of the young workers in a glass factory. Alexandria, Va.

[показать] [показать]