Вместо вступления.

В тот субботний вечер меня снова неудержимо потянуло в ресторацию "The dream"- хотелось развеять накопившийся за неделю осенний сплин. Там я неожиданно повстречал господина N,старинного приятеля, знакомого и Вам по моим рассказам. Он уютно расположился в углу за столиком и потягивал портер. После обмена приветствиями я присел рядом, закурил и стал наслаждаться покоем вкупе с несравненным пивом, которое подавали только здесь. N уже допил свою бутылку и неотрывно следил своими яшмовыми глазами за мелькающим огоньком моей сигареты.
-Осторожно! Вы можете прожечь тонкий занавес между мирами!- Вдруг сказал он, после продолжительного молчания, которое уже становилось неловким, и я только собирался завести разговор о несносной осенней погоде.
-Хорошо-хорошо. Буду предельно осторожен! Прожгу совсем маленькую дырочку, и взгляну одним глазом на то, что там происходит- засмеялся я.
-Напрасно усмехаетесь, любезный. Один раз я туда действительно заглянул.
-И что же вы ТАМ увидели?
-…
***
-Ну че, докуривай и пойдем, нас уже ждут- говорит мне С., нетерпеливо барабаня пальцами по приборной панели.
Я выкидываю недокуренную сигарету через окно, открываю дверь и сплевываю на грязный тротуар.
Машина припаркована во дворе среди ничем не примечательных панельных девятиэтажек. Чахлые деревца, облезлые качели, снег, перемешанный с грязью, пустыми пластиковыми бутылками и целлофановыми пакетами- так везде в этом городе, в этой стране…в моей пока еще живой душе.
Заходим в лифт. С. жмет оплавленную клавишу.
-Нам на восьмой.
В тусклом желтом свете я пытаюсь рассмотреть рисунок на стене. Неизвестный художник с явным комплексом неполноценности изобразил огромные гениталии и рядом с ними лицо? с выпученными глазами, ниже подпись "Лена сосет х*й".
-Да не с**ы ты,-говорит мне С. -Я здесь уже не первый раз. Все хорошо будет, еще и понравится. Супер-пупер.
-Да я нормально…

Дверь открывает старый азиат, которого мне непонятно почему хочется пробить насквозь тростью. ( Если бы она у меня была!) Не говоря ни слова он пропускает нас внутрь.
-Привет, П.!- говорит С. -А это N.
Я протягиваю руку, чтобы поздороваться, но он ее не жмет , просто кивает.
-Ну че, раздевайся и проходи пока на кухню. Или хочешь первым быть?
-А, да не. Я лучше потом.
-Как хочешь...
Я вешаю куртку на вешалку в форме Буратино (по моему я уже где-то видел такую, в далеком-далеком детстве), и замечаю как за моей спиной С. протягивает П. деньги, и быстро исчезает в соседней комнате.
-Где у вас здесь кухня?
П. уже идет по коридору, оклеенному водоросно-зеленооборванными обоями.
Работает телевизор. Я сажусь на табурет и смотрю в окно без занавесок, на подоконнике которого стоит пророщеный лук. Черный купол неба, горящие свечи окон и серебристые распятия антенн. Да святится имя твое, господи, дай мне сил превозмочь все это! Но господь останется глух к молитвам, он завороженно смотрит в мерцание телеэкрана.
Азиат протягивает мне чашку чая. Я отказываюсь, потому что не смогу поднять ее со стола- у меня лихорадочно дрожат руки. Где-то через полчаса появляется С.. Красный и веселый.
-Вот это да…Это б*я…Иди пока она еще не остыла…
Я открываю дверь. В комнате темно. Тусклый свет падает только через незанавешенное окно. Голые стены, только в дальнем углу висит постер группы "Фабрика", их лица расплываются в темноте и становятся похожи на гримасы чудовищ, жадно ждущих свою добычу, то стадо окровавленных душ.

Она нагая сидит на кровати и расчесывает волосы.
На белой простыне остался след грязной ноги С., а на влажной от пота и слюней груди краснеет отпечаток его пятерни. Когда она поднимает свои раскосые глаза, я ловлю в них, как в осенних лужах по ночам, блики разбитых фонарей. Сердце делает несколько последних ударов в агонии и превращается в ледяной пепел, который кровь разносит по всему телу.
Безумный черный вихрь наконец таки вырывается наружу. Он приносит с собой смертельную болезнь, воздух в комнате становится полон микробов, а из волос, в которые ОНА сейчас с таким усердием вонзает расческу вот-вот посыпятся мерзкие паразиты.

Я бью ее по лицу: один раз, другой, и смотрю как медленно напухает пурпурный пузырь под ее носом. Она начинает тихонько поскуливать- так скулила моя собака, когда вечность издыхала в мучениях- и вытирает кровь о простыни. Дивная живопись на грязно-белом холсте!
Чувство прекрасного во мне развито, поэтому я даю ей закончить, и открываю форточку, чтобы впустить немного свежей бензиновой гари. Сквозь окно на меня смотрит надувной снеговик.
Его беззубый резиновый рот хищно улыбается, а в черных резиновых глазах застыл немой вопрос: "Разве ты не понимаешь? Ты один из нас!"
Я слизываю остатки крови с ее милого личика, и наши тела начинают двигаться по прихоти обжигающего ледяного мировентилятора. Две пары резиновых глаз горят во тьме .

-Такая вот история. Все еще хотите прожечь вашу маааленькую дырочку?- закончил свой рассказ N.
И я уже машинально потянувшийся за следующей сигаретой остановился в нерешительности…

LI 5.09.15