над озером, в глухих дубровах,
спасался некогда монах,
всегда в занятиях суровых,
в посте, молитвах и трудах.
уже лопаткою смиренной
себе могилу старец рыл -
и лишь о смерти вожделенной
святых угодников молил.

однажды летом у порогу
поникшей хижины своей
анахорет молился Б-гу.
дубравы делались черней;
туман над озером дымился,
и красный месяц в облаках
тихонько по небу катился.
на воды стал глядеть монах.

глядит, невольно старха полный;
не может сам себя понять...
и видит: закипели волны
и присмирели вдруг опять...
и вдруг... легка, как тень ночная,
бела, как ранний снег холмов,
выходит женщина нагая
и молча села у брегов.

глядит на старого монаха
и чешет влажные власы.
святой монах дрожит от сраха
и смотрит на её красы.
она манит его рукою,
кивает быстро головой...
и вдруг - падучею звездою -
под сонной скрылася волной.

всю ночь не спал старик угрюмый
и не молился целый день -
перед собой с невольной думой
всё видел чудной девы тень.
дубравы вновь оделись тьмою;
пошла по облакам луна,
и снова дева над водою
сидит, прелестна и бледна.

глядит, кивает головою,
целует издали шутя,
играет, плещется волною,
хохочет, плачет, как дитя,
зовёт монаха, нежно стонет...
"монах, монах! ко мне, ко мне!.."
и вдруг в волнах прозрачных тонет;
и всё в глубокой тишине.

на третий день отшельник страстный
близ очарованных брегов
сидела и девы ждал прекрасной,
а тень ложилась средь дубров...
заря прогнала тьму ночную;
монаха не нашли нигде,
и только бороду седую
мальчишки видели в воде

ас пушкин
1819