Сначала про самое интересное и важное. В одном из трогательнейших моментов – когда богослов провожал Ольгу Федотовну – внезапно самовозгорелась декорация на втором ярусе. Обошлось без жертв: Рудь «тихо-тихо» увела влюбленных, какой-то зритель весьма ловко хроникой Протозановых забил огонь, Качанов под аплодисменты отлакировал все это огнетушителем, а погибший было Лев Львович выбежал на сцену, поздоровался и объявил антракт. Меня интересует – не в целях критики, а чисто из любопытства – кто-нибудь, кроме Шибаршина с саблей вообще на сцену смотрит за кулисами. А то по ощущениям актеры даже позвать никого не смогли.
Дальше поскучнее и попроще.
В спектакле мало-помалу организовался запасной эшелон. Самая обидная в этот раз для меня потеря – Сергей Качанов вместо Максима Лютикова. Он даже смотрится, в первый раз причем, чужеродно среди остальных актеров-ровесников. А Лютиков, не особенно блистающий в других постановках, в прошлый раз запомнился очень, ждала снова увидеть его выправку и «служебный» взгляд. Еще одна замена уже из подрастающего поколения – Елена Доронина вместо Мириам Сехон в роли девки Аксютки. Тут даже сравнивать смысла нет. Дорониной по органичности и обаянию до Мириам далеко (та показывает мастер-класс как графиня Хотетова). Роль измельчилась, стала проходной. Зато увидела любимую Калашникову вместо Васильевой. То есть, как бы это свежо и необычно ни звучало, наиболее хорош первый репетируемый состав.
Меня удивляет, как это я не оценила спектакль сразу. Такой мощный организм, живая махина. Очень интересно наблюдать за актерами. Они уже не птенчики желторотые, но молодые, сильные. Да вообще удивительно приходить в четырехлетний театр. Это такой постоянный май – лучшее время года.
Декорации и мизансцены создают совершенно киношный эффект перелистывания альбома с фотографиями. Избитая фраза, конечно, к этому спектаклю, но для меня это настоящее волшебство, когда в театре, по определению условном, вдруг картинка становится живой, реальной – то есть когда оказываешься внутри действия. И еще течение спектакля: от глубоких ям, когда все плохо до искреннего смеха, легкости.
Конечно, в центре внимания – Мария Шашлова. Как показалось, у нее наибольший «зазор» между артистом и ролью, причем княгиня взрослеет, стареет, с ней меняется и сама актриса. Видно, как негодует Протозанова и как сочувствует ей Шашлова. И несмотря на то, что вчера она немного не дотянула до конца, начала сбиваться, наигрывать, все равно впечатление сильное – от силы актера, вот это качество привлекает меня чуть ли не больше остальных. А еще я внезапно Анну Рудь заметила. Роль невыигрышная, но очень сложная – все время на сцене по большей части молчаливым рассказчиком. Но она вчера так испереживалсь, прожила вместе с бабкой всю ее жизнь, что даже как-то неловко за то, что я так не могу, я же читаю хронику вместе с ней.
Вертков был бы лучше всех, если бы постоянно не морщинил свое лицо в любой роли. Мне все время вспоминается Подходцев у Аверченко с его ловлей мух. Вчера зажигал Пирняк, единственный, исполняющий две значимые роли, перекличка которых вызывает у меня детский восторг. Даже умудрился пошутить «да все уже знают, что я танцевать не умею» - когда повторяли после вынужденного антракта сцену.
И вообще они все такие красивые, такие замечательные. И этот пожарик злополучный даже не испортил спектакль, а только приблизил зрителей к актерам. Конечно, я очень необъективна к этому театру, сплошные восторженные, нежные чувства, но это потому, что сейчас он мне больше всего соответствует по мироощущению, мне там лучше всего.