В колонках играет - Агата Кристи-Дворник

Глава А



- Зупперфельд, тебя вызывают в трепанаторскую, - кокетливо сообщила красивая санитарка
Клава.
- Топор брать? . сурово отозвался Зупперфельд, почесывая большие волосатые руки.
- Не знаю, а вообще-то доктора велели захватить стакан побольше, - живо и ласково отреагировала Клава, послала воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
Зупперфельд ловко увернулся от поцелуя и задумался о тяжелой сущности труда патологоанатома. Живые режут мертвых и тем лечат живых. Жизнь на основе смерти! Какой глубокий смысл в этом! Зупперфельд вообще любил пофилософствовать. Работа способствовала раздумьям о бренности бытия. Так Зупперфельд открыл, что самое сложное в этой жизни . это жить.
Выбрав стакан, он вышел. Благополучно миновав экскурсию студентов-практикантов, ходивших парами по моргу и певших: .Как прекрасен этот мир, посмотри!., Зупперфельд вошел в трепанаторскую.



Глава Б



- Пойду я, поработаю, - сказал Пупперман, схватил большой ножик с пола и вышел.
- И я пойду поработаю, - сказал Какенштейн, схватил другой большой ножик с пола и вышел.
Зупперфельд остался в трепанаторской один. Он услышал удаляющиеся шаги Пуппермана и
Какенштейна, потом приближающиеся шаги студентов-практикантов. Те дрожащими голосами пели:
.Вместе весело шагать... Когда экскурсанты затихли вдали, Зупперфельд привычно потянулся, протер халатом массивные роговые очки и допил остатки денатурата.
Патологоанатом. Трудная, но нужная профессия!
Зупперфельд решил посвятить свой следующий труп детям. В шутку почесал пятку у близлежащего покойника и пошел работать к себе.



Глава В



В кабинет вошел доктор Петров. Взгляд строгий, в кармане стетоскоп на цепочке, чтоб не сперли. Сосредоточенный вопрос:
- Что показало вскрытие? Что опять больной умер в результате вскрытия? . и засмеялся, довольный своей затасканной шуткой.
- Он умер, потому что больше не мог жить, - доложил Зуперфельд и добавил: - Я ему попутно аппендикс вырезал.
- Опять!? Ну, просто беда с вами, патологоанатомами. Один все время что-то вырезает, страдает, что не стал в свое время хирургом. Другой клизмы ставит. Третий конечности вместе сшивает. А я потом ходи, мучайся, исправляй из-за вас причину смерти. Ладно, надеюсь, все обойдется.
Доктор Петров окинул взглядом помещение.
- Хорошее дело, - сказал он и показал пальцем на стену, где висела коллекция инструментов патологоанатомии. . Багра только не хватает.
- Ну уж ты скажешь! Это ж тебе не пожарный щит!
- Ну вот лом-то ты повесил! И ведро!
- Ведро . это чтобы кровь собирать, обрезки разные.
- Фу-у-у! Я думал, это средство анестезии.
- Для анестезии теперь используют бинты и киянку. А ведро . это старый, варварский, между прочим, метод.
Доктор Петров удовлетворенно хмыкнул. Потом погладил ближайший свежевыбритый труп по лбу, еще раз хмыкнул и вышел, унося запах карболки.



Глава Г



Клава привычно сняла очки с носа Зупперфельда и начала целоваться.
- У, какие вы, патологоанатомы, все горячие!
- Да, мы, патологоанатомы, все горячие парни!
- Вы делаете очень важное дело для людей!
- Да, мы делаем очень важное дело для людей!
Клава подобрала нож.
- О, так вот именно этим ты режешь?
- О, да!
- Какой ты замечательный патологоанатом! Я люблю тебя!
- А ты замечательная санитарка! Я тоже люблю тебя!
- Любимый, позволь мне кого-нибудь порезать!
- Да, любимая, можешь порезать вон тот шкаф.
- Фи. Я хочу порезать того дядю.
- Да ну тебя. Опять вырежешь свое .Зупперфельд + Клава = вечная любовь., а доктор Петров потом опять будет голову ломать над причиной смерти.
- Ладно. Тогда пойду резать шкаф.
Клава удалилась в угол. Наступила тишина, нарушаемая поскрипыванием дерева и отдаленными душераздирающими криками студентов-практикантов.



Глава Д



Раздался стук в дверь.
- Производственное совещание! Производственное совещание!
Зупперфельд нехотя оторвался от работы, снял респиратор и пошел на совещание.
Пришел один из первых.
Большой колонный зал постепенно стал заполняться патологоанатомами. Вскоре на сцену вышел доктор Петров, поднял приветственно руку, помахал ею собравшимся и обратился:
- Коллеги! Сегодня у нас юбилей. Отсепарирован тысячный труп, это сделал доктор
Какенштейн!
Все захлопали. Какенштейн поднялся со своего места, видно, что довольный, поклонился.
Близсидящие тут же стали наперебой пожимать ему руку.
- А теперь важная информация. Уже очень серьезная. Коллеги! . продолжил доктор Петров. .
Кто пугал экскурсию студентов-практикантов возле 118 кабинета? Кто теперь все будет там отмывать? А запах? У нас должна быть здесь чистота, а не антисанитария! Вам должно быть стыдно! Все, свободны!



Глава Е



Пупперман и Какенштейн зажали Зупперфельда в углу и начали методично, по-врачебному, бить.
- Я научу тебя, как воровать мои клизмы! . возмущался Пупперман.
- Я научу тебя, как воровать мою швейную машинку! . возмущался Какенштейн.
Тут до Зупперфельда дошло.
- Постойте! . сказал он и поднял руку. . Я понял, кто воровал. Это доктор Петров.
Какенштейн схватил поднятую руку и принялся выворачивать. Пупперман заметно плюнул на белоснежный халат Зупперфельда.
- Нет, это правда! . заорал Зупперфельд. . Доктор Петров жаловался, что мы его достали своими причудами вскрытия. Он потом причину смерти не знает какую писать из-за этого.
- А денатурат? . подозрительно спросил Пуперман.
- А вот это действительно я, - виновато признался Зупперфельд. . Бейте меня, ребята, бейте! Только осторожно.



Глава Ё



Зупперфельд натянул резиновые перчатки, надел респиратор и приступил к вскрытию.
- Скальпель! . скомандовал он. Клава подала скальпель. . Тампон! Зажим! Пинцет! Салфетку!
Уф!
Зупперфельд облегченно вздохнул и снял респиратор.
- Клава! Я сделал это! Я вскрыл его!
Клава зааплодировала.
- Наточи и прокипяти инструменты.
Клава бросилась исполнять.
- А я тем временем исполню благодарственный танец, - сказал Зупперфельд. . Пора отдать долг нашему медицинскому богу Эскулапу.



Глава Ж



Патологоанатомы приготовили заговор против доктора Петрова. Им не нравились его методы управления врачами. Они считали, он задается и возомнил себя.
Так, он однажды зажал в углу доктора Гугенцаллера и отобрал уверенность в своей правоте.
Потом он еще имел обыкновение хлопать врачей по голове.
Он плохо стриг ногти.
Заговор провалился, потому что работа заела.
Доктор Петров так никогда и не узнал об этом нереализованном заговоре. Он так и продолжал думать, что вокруг него собрались одни только бездарности.
Доктор Петров, доктор Петров.
Клятва Гиппократа . хорошая вещь!



Глава З



- Симпозиум! Симпозиум! Наконец-то!
Патологоанатомы собрались на свой ежегодный симпозиум. Они делились новостями своей работы, открытиями вскрытий.
То тут, то там слышались фразы вида:
- Представляете, я вскрыл ему руки, а там церебронхиальный астит, вскрыл ноги, а там стафилопическая паргенина. Ему бы еще жить да жить, а он уж двадцать лет как умер.
- А ко мне пришла братва и говорит, мол, браток, вскрытие должно быть в натуре. Ну, там скальпель золотой, пила алмазная...
- Я его протыкаю, а он как закричит! Я-то пьяный был, еще ладно, но он почему так напился, я спрашиваю?.
- Идут студенты-практиканты по коридору. Я их, как водится, пугаю. Обделались все до единого!.
- Тебе привет от Сидорчука. Что значит, кто такое?! Ну, не я же ему пальцы отрезал. А, вспомнил сразу! Что за легкомысленное ха-ха? Вот его родственники проведут эксгумацию, будет тебе ха-ха.
- Все вы бездарности, а я . доктор Петров!.



Глава И



- Внимание! Требуется срочное вскрытие одного сложного объекта. Кто рискнет?
- Я! Я! Я! . закричали все.
- Что ж, похвальное горение. Бросим жребий, чтоб обидно не было. В кого попало?
- В доктора Зупперфельда!
- Ну что ж, доктор, тебе и топор в руки! А мы все, Ваши коллеги, обступим тебя кругом и будем подбадривать.
Доктор Зупперфельд поднялся с пола и степенно проследовал в сепараторскую.
Объект был уже наготове. Раздет и обмыт. Конечности, чтоб не скручивались, были предусмотрительно пристегнуты к столу.
- Ну-с! . сказал Зупперфельд и поднял ножик над головой. . Это и есть моя работа.



Глава Й



Жизненные тревоги! Кого не минула сия чаша? Кого? . спросим мы и поставим знак вопроса в конце вопросительного предложения. Да! Это трудное поле для поиска ответа.
Зупперфельд пошел на это поле, так как не боялся пахоты. Сапоги и перчатки, белый плащ героя от врачевания . вот его словесный портрет. Стальная воля, сжатая в правый кулак, подогнутые для прыжка ноги, горящий взор . таким мы видим нашего героя на рабочем месте.
Ему не надо лавров и почета со славой. Ему, нашему герою на букву Г, надо избавление человечества от страданий. Он восхитителен в своем упорстве и стремлении к выбранной цели. Он хочет счастья на всей большой голубой планете Земля. Этот человек . Зупперфельд. Его профессия проста и неказиста лишь на первый взгляд. На самом деле она требует большой натруженности и подготовки, немалого интеллекта.



Глава К



- Мы убьем тебя, доктор Зупперфельд! . кричали обезумевшие летчики.
- О, нет! . крикнул им доктор и скрылся по пожарной лестнице.
- Лови доктора, держи доктора, отбить ему профессиональные навыки и все дела!
- Но за что? . высунулся Зупперфельд из укрытия.
- Мошенник! Иуда искариотский! Параллелепипед!
- Сороконожки! . парировал доктор.
- Мы убьем тебя, доктор Зупперфельд! . кричали и кричали обезумевшие летчики.
Предстояла тяжелая ночь.



Глава Л



Милиционер вошел в дегустаторскую, обстоятельно представился майором Ивановым и попросил у доктора Зупперфельда как можно тщательнее осмотреть труп и определить, от чего наступила смерть в результате проникающего ножевого ранения между 2 и 5 ребром. Доктор сказал, что он всегда рад помочь милиции и сделает все на высшем профессиональном уровне. Майор Иванов взял под козырек и вышел в коридор для ожидания врачебного вердикта. Доктор Зупперфельд тем временем приступил к вскрытию. Он достал инструменты. Он надел белую шапочку. На груди повесил стетоскоп. Зупперфельд . хороший патологоанатом.
Потому судьба и воля пересеклись, что они воплотились в высоком профессионализме.
Такова судьба и такова воля.



Глава М



Клава вынула раструб и продула его мехами. Раструб загудел, засвистел от прогоняемого сквозь него воздуха. Зупперфельд как всегда при этих звуках заулыбался. Они напоминали ему звуки леса.
Клава отложила раструб и посмотрела на доктора. Она тоже улыбнулась.
- Зупперфельд, - сказала она. . Что с анализами?
- Больной умер от перемежающегося опороса.
- Боже праведный!
- Я решил, что в следующий раз мы применим раструб сразу же. Пускай греется, пока я проковыриваю дырочку.
- Да-да. Ты доктор, тебе виднее. А кто я? Маленькая санитарка, беззаветно в тебя влюбленная.



Глава Н



За окном пели птицы, природа пела оду радости. Зупперфельд снял халат и калоши, перчатки и шапочку и стал похож не на доктора, а на обычного человека, со своими достоинствами и недостатками.
Рабочая ночь заканчивалась. Предстоял выходной день.
Люди живут. Живут, потому что доктор раскрыл тайну смерти. Доктор, доктор, героическая профессия! Тяжелый, незаметный, повседневный подвиг . вот удел доктора-патологоанатома. В дождь, снег, ветер и зной идет он на работу как на бой с неведомым. Он идет и смотрит вдаль, потому что работает на будущее. Ему нужно смотреть вдаль.
Такова судьба и такова воля.
Доктор Зупперфельд, доктор Зупперфельд, наши жизни в твоих надежных руках!



Эпилог 1



После тяжелой, бессонной ночи на полторы ставки, Зупперфельд вышел на автобусную остановку. Там стоял хорошо знакомый ему гинеколог Аппельбаум. Они разговорились.



Эпилог 2



Зупперфельд, жадно втянув носом воздух, проникновенно воскликнул, озирая народ, собравшийся на остановке.
- Как хорошо здесь! Вокруг люди и они живые, живые, живые!
- Да! И самое главное . лица, лица, лица! . в унисон ему восхитился Аппельбаум.