Жизнь пошла своим чередом. И я бы вспоминал сейчас это приключение как пикантный момент в моей биографии. Моя память избирательна. Она оставила бы мне эту ночь как приятное воспоминание о безрассудной юности. Если бы судьба сжалилась и дала бы время на забвение.

В июле вернулись его родители, и я вынужден был встретиться с ним на празднике в честь установления дипломатических отношений с *****.

Мне показалось, что не все так сложно.

И почему я не верю своим предчувствиям, когда они восстают против моих желаний? Мне надо было бежать без оглядки, как только я увидел его, в сопровождении родителей. Он был такой необычный, без привычной манеры держаться небрежно и так же небрежно одеваться. Нас просто  свели лицом к лицу. Так положено по протоколу. Светская беседа. Обязательная полуулыбка. Наклон, поворот головы. Ничего не значащая беседа о погоде, новостях политики. Все так дипломатично, не придерешься. Но какой же клубок желаний закрутился у меня внутри, когда я заметил пристальный совершенно не вписывающийся в светский протокол взгляд самых желанных для меня глаз на свете. Наверно я мог бы проявить силу воли и не поддаться на эту провокацию, мог, но не хотел.

Я никогда больше не позволял себе так терять голову, чтоб разом отказывали тормоза, и мне было плевать, какой ценой я оплачу все это безумие.

«Это все не по настоящему. Мы просто получаем удовольствие. Не больше. Нет никаких обязательств» - шептал он, впиваясь зубами мне в шею. «Конечно, никаких» - отвечал я, в блаженстве зарывая глаза. Я уговаривал себя, что это на самом деле так, а фактически неумолимо подталкивал к собственному сокрушительному падению.

Наши встречи были нечасты, но томительное ожидание мы компенсировали безумным накалом страстей.

Моя квартирка быстро стала обитаемой и я не чувствовал уже в ней безнадежную пустоту, которая действовала на меня угнетающе, когда я в нее переехал.

У него была мечта. Самая настоящая. Летать. Он строил феерические планы на будущее, делая ставку на летательные аппараты. Он с таким упоением рассказывал о них, что мне казалось, что ничего для него больше не существовало в такие моменты. Он ужасно злился, когда натыкался на мой скепсис, хотя я говорил вполне разумные вещи с позиции экономического обоснования. Порой он взрывался и хлопал дверью. И я не понимал, как терпели его выходки девушки, мне же приходилось  не раз идти на уступки и на что-то закрывать глаза. Мы были на столько разные по темпераменту и мировоззрению, что я, в конце концов, смирился с тем, что нас связывает только секс.

Иногда он пропадал вовсе. Без объяснений причин. И вот тогда я уже откровенно бил себя по рукам, чтоб не схватиться за телефон и не броситься на поиски с криками «ты где?» «Нас ничто не связывает» стало уже мантрой и повторялось в те минуты, когда мне казалось, что в моем сердце есть немного больше чувств, чем того требуют наши отношения. И мы молчали. Пока он не объявлялся сам. С какой-нибудь идеей, которая опять же разбивалась о мое спокойное объяснение на счет ее несбыточности.

Конечно, я понимал, что все это мимолетно и ни к чему не ведет, и мне хотелось от этого получить все что можно, по максимуму.

Мой отец, каким бы тираном не представлялся окружающим, был неплохим человеком и многому меня научил, быть может, не совсем хм….гуманными способами. Например, никогда не лгать, если ты знаешь, что собеседник может быть прекрасно осведомлен о том, что ты лжешь. Это лишает тебя доверия, которое потом очень трудно вернуть. А если ты лжешь человеку к тебе неравнодушному, то несложно представить что творится у него в душе.

А я был прекрасно обо всем осведомлен. Не потому что не доверял, а потому что был любопытен.

И эти глаза мне лгали и эти губы, с легкостью произносили слова неправды. А в голове у меня крутилась одна мысль: за что? И кровь моя, вскипая, сжигала вены.

Я смотрел на него, впадая в какое-то оцепенение, которые многие принимают за холодное отчуждение и равнодушие. Просто у меня был эмоциональный предел, за которым наступало бесчувствие.

Я был холоден? Нет, я был слишком горяч, чтоб бурно реагировать. После того как мы довольно прохладно расстались, я перестал с кем-либо разговаривать.

Наверно он почувствовал облегчение. Я ведь не спрашивал ничего, вроде пребывая в счастливом неведении,  только слегка в не в настроении.

То, что легко сходит с рук, в дальнейшем приводит к повторению. И так далее и так далее. Он был с каждым разом лживей, я с каждым разом отчужденней. Нас больше не тянуло друг к другу, и я понял, что ниточка, которая нас соединяла, оборвалась совсем и вряд ли что-либо можно исправить.

Но что творилось у меня в душе!  Мое сердце отказывалось в это верить. Оно с отчаянной надеждой ждало, что все вернется, что все еще можно исправить и понять, простить…. Но время шло, все становилось только хуже, и я решился, наконец, узнать истинную цену нашим отношениям.

- Быть может нам все это прекратить?

- Как хочешь, – улыбнулся он и, отвернувшись, ушел прочь.

Как я хочу? Да что я мог сказать? Что я хочу, что б он остался со мной? Что эта дурацкая мантра так и не сработала, и я влип? Что мне легче убить его, чем вот так просто отпустить? Что своею ложью он препарировал мое сердце, и что мои нервы стали, как оголенные провода?

В лучшем случае, я напоролся бы на «мне нечего тебе сказать», в худшем… Я даже не хотел знать, что было бы в худшем. Я слишком горд и слишком раним. Но ради него я попрал свою гордость и дал истерзать свое сердце. Этого было мало???

Лето подходило к концу, впереди маячил последний курс университета, и это было для меня огромное испытание.

Отец, решил, что мое поведение можно расценивать как примерное и позволил не возвращаться домой, а перебраться жить в снятую квартиру окончательно, пока я сам не заработаю себе на собственное жилье. Ну, да, вот такой экстравагантный способ либо держать меня на поводке, либо добиться каких-то результатов от вложенных в мое обучение средств. Экстравагантный, но эффективный. Я так хотел от нее избавиться, как от болезненных воспоминаний, что организовал свое собственное дело. Не ахти что, но переезд был мощным стимулом.

Честно говоря, я до сих пор горжусь этой своей конторой, где работало всего три человека. При этом я все равно должен был выполнять свои обязанности в корпорации отца. Мои проблемы нисколько не должны были ущемлять семейный бизнес.

В общем, чтоб забыться, я целиком и полностью погрузился в дела на двух направлениях.

Конечно же, цветущий вид и хорошее расположение духа моего бывшего любовника, по сравнению с моими кругами под глазами от недосыпа и угрюмым выражением лица вогнал меня при первой же встречи в депрессию. Неделю я валялся на диване и тупо смотрел в потолок и внутри у меня свивался недобрый клубок эмоций.