Как раз такое состояние, когда утро совсем уже полноценное; под одеялом вдруг становится жарко, и ты достаёшь руки из своего кокона и поворачиваешься на спину, ноги появляются и исчезают, оставляя на улице только коленки и лодыжки; глаза закрыты, балансирование на грани: хрупкие образы складываются из разноцветных лоскутков, шёлк и вельвет, бархат и кружево.. одно неверное движение - и всё, кассетка сна зажёвана механизмом бессознания; веки ешё намертво зашиты косыми стежками прошедшей ночи, но по этой нежной розовости нетрудно догадаться: за окном светит солнце, такое сугубо летнее, обманчивое и правдивое: обманчивое - потому что сейчас не лето; правдивое, потому что греет, забив на январь..
Держу за хвост что-то, наошупь пытаюсь определить.. это "что-то" бесконечно ворочается в моей голове, как подглюченная инерция; приятно, приятно.. вспоминаю, что на ресницах вчерашняя тушь; к сегодняшнему утру она наверняка скаталась в комки, вот чёрт; открываю глаза: такая симпатичная лодыжка, маленькие розовые пальцы - ух, засмушались, спрятались в одеяло.. утро приятное однозначно; вдруг понимаю, чей хвост в моих руках! - послевкусие чудесного-расчудесного сна: как будто у меня снова появилось пианино, ну просто ниоткуда, свалилось с неба, как космическая станция "мир".. и я играл что-то, скользя по клавишам, пьеску Баха, что-то из "битлз".. как раньше!
Утро.. жареная картошка, салатик оранжевый и чай с бергамотом; отец фотографирует меня, одеяло нелепо застыло в складках, как заварной крем на пирожном.. улыбаюсь, руками по волосам провожу, а они наверное бликуют.. эй, "не снимать, не снимать!", а потом отец садиться на моё место, я говорю, возьми конфеты, и он хватает здоровенную коробку конфет - и прижимает к груди, ага, то, что нужно, шёлк,
ловите воробья!