"ПОЛУЧИЛОСЬ ТАК, ЧТО ЭТОТ ДНЕВ НЕМОЖУТ МНОГО ТЕКСТА ВМЕСТТЬ, ТАК ЧТО БУДЕТ ПОМЕНЬШЕ РАЗБИТ."


4

Рыцари препроводили их в замок, который и оказался тем самым поселением, о котором недавно говорила Вериса. Замок не произвёл впечатления на Ронина. За высокими каменными стенами укрывались простенькие строения, где, не позволяя себе никаких излишеств, сосуществовали рыцари, эсквайры и простой люд. На главной башне развевались флаги братства и Альянса Лордаэрон, верными союзниками которого всегда были и оставались рыцари ордена Серебряной Руки. Здесь все подчинялось законам священного ордена, и если бы не горожане, Ронин решил бы, что попал в военный лагерь.
С эльфийкой рыцари обращались крайне учтиво, а те, кто помоложе, даже пытались заигрывать с девушкой. С обществом колдуна они мирились как с вынужденной необходимостью, и даже когда он поинтересовался, сколько же всё таки времени займёт дорога до Хасика, никто не обратил на него внимания. И Верисе пришлось повторить вопрос. Как бы там ни было, они, конечно же, не были пленниками рыцарей, но маг определённо был изгоем в их обществе. Рыцари соблюдали минимум приличий, и то лишь потому, что поклялись королю Теринасу не относиться к колдунам враждебно. В остальном же Ронин оставался парией.
— Мы заметили появление дракона, а за ним и грифонов, — громовым голосом поведал лидер рыцарей по имени Данкан Сентерес. — Честь и долг повелели нам без промедления выступить и узнать, какую помощь мы можем оказать в борьбе со злом.
Мысль о том, что все сражение происходило в воздухе и, следовательно, им там просто нечего было делать, явно не приходила им в головы и ни капельки не отразилась на их святом энтузиазме, раздражённо подумал Ронин. В этом смысле рыцари были самой подходящей компанией для эльфа. Странно, но теперь, когда он больше не был вынужден общаться с Верисой один на один, Ронин вдруг почувствовал, что не хочет ни с кем делиться её обществом. В конце концов, ей предписано сопровождать меня до Хасика, её долг — быть моим верным проводником.
К великому неудовольствию мага, Данкан Сентерес тоже намеревался отправиться в Хасик. Когда они прибыли в замок и спешились с лошадей, широкоплечий предводитель паладинов подал девушке руку и заявил:
— С нашей стороны было бы просто непростительно, если бы мы не проследили за тем, чтобы вы кратчайшим путём, в целости и сохранности добрались до нужного вам порта. Я понимаю, миледи, таково полученное вами задание, но согласитесь — это провидение позаботилось о том, чтобы наши пути пересеклись. Нам хорошо известна дорога до Хасика, и завтра утром маленький отряд под моим руководством тронется в путь.
Это заявление, казалось, обрадовало Верису, но совсем не вдохновило Ронина. Все в замке смотрели на него так, будто он в одночасье превратился в гоблина или в орка. Маг достаточно натерпелся, когда от него отвернулись его бывшие товарищи, и не желал стать объектом насмешек паладинов.
— Это очень великодушно с вашей стороны, — перебил он Данкана, — но Вериса — отличный проводник, и мы в состоянии самостоятельно вовремя добраться до Хасика.
Ноздри Сентереса вздрогнули, словно он учуял что то противное, но благожелательная улыбка не исчезла с его лица, и он продолжил:
— Позвольте мне лично сопровождать вас в ваши покои. — Взглянув на одного из своих подчинённых, он коротко бросил: — Мерик! Найди, куда уложить колдуна…
— Сюда, — буркнул высокий неуклюжий рыцарь с густыми, пышными усами.
Казалось, этот громила готов потащить Ронина за руку, даже если это грозит магу переломом конечности. Ронин вполне мог бы поставить глупого рыцаря на место, но ради выполнения возложенной на него миссии и сохранения мира между народами Альянса он не стал этого делать и, быстро поравнявшись со своим провожатым, молча пошёл рядом.
Маг ожидал, что его поселят в самом сыром, самом зловонном месте замка, но вместо этого обнаружил, что ему отвели комнату, практически ничем не отличающуюся от тех, где ночевали сами рыцари. В сухой и чистой келье с голыми каменными стенами и тяжёлой деревянной дверью Ронин чувствовал себя неплохо. Узкая, аккуратно застеленная деревянная кровать и небольшой стол — вот и вся обстановка. В комнате не было окон, и единственным источником света служила хорошо отлаженная масляная лампа. Ронин хотел было попросить переселить его в комнату с окнами, но потом решил, что рыцари просто не могут предложить ему ничего лучше. К тому же у комнаты без окон есть одно достоинство — никто не сможет следить за тобой.
— Сойдёт, — сказал он, но его молодой провожатый уже закрывал за собой дверь.
Ронин попытался припомнить, есть ли на двери снаружи засов или какой нибудь замок, но паладины вряд ли зашли бы так далеко. Хотя колдун и был для них проклятой душой, но при этом он оставался одним из их союзников. Мысль о том, насколько тяжело рыцарям святого ордена смириться с этим фактом, немного развеселила мага. Эти люди всегда представлялись ему сборищем ханжей.
Вынужденные быть гостеприимными, хозяева не тревожили своего нежеланного постояльца до ужина. Его место за столом оказалось далеко от Верисы, которая, желая того или нет, целиком завладела вниманием предводителя паладинов. За трапезой никто, кроме эльфийки, не сказал Ронину больше двух трёх слов, и так бы все и осталось, если бы речь не зашла о драконах. А заговорил о них не кто иной, как Данкан Сентерес.
— За последние недели налёты стали обычным делом, — заявил бородатый рыцарь. — Их нападения участились и стали ещё более бессмысленными в своей жестокости. Орки знают, что скоро наступит их судный день, время их на исходе, и потому торопятся оставить после себя опустошённые земли и разрушенные селения. — Он отпил немного вина из своего бокала и продолжил: — Не далее как три дня назад драконы сожгли дотла селение Джарун, более половины горожан погибло в огне, ниспосланном дьяволом. Тогда эти твари и их хозяева успели улизнуть до того, как наездники грифонов прибыли на место.
— Ужасно, — тихо вздохнула Вериса.
Данкан кивнул, его тёмно карие глаза засверкали, в голосе послышались железные нотки:
— Скоро этому наступит конец! Мы займём земли Хаз Модн и маршем войдём в сам Грим Батл! Мы покончим с остатками поганой Орды! Прольётся кровь орков!
— И погибнут хорошие люди, — чуть слышно добавил Ронин.
По всей видимости, слух у предводителя рыцарей был не хуже, чем у эльфа, потому что он тут же обернулся в сторону мага:
— Да, хорошие люди погибнут! Но мы поклялись избавить Лордаэрон и все остальные земли от этой чумы, и мы это сделаем, чего бы это нам ни стоило!
Речь рыцаря не произвела впечатления на мага.
— Но сначала вы должны что то сделать с драконами, не так ли? — спокойно заметил он.
— Они исчезнут с лица земли, заклинатель, отправятся туда, где им самое место — в преисподнюю. А если ваше дьявольское отродье…
Вериса коснулась руки пожилого рыцаря и одарила его такой улыбкой, что Ронин почувствовал лёгкий укол ревности.
— Лорд Сентерес, — спросила она, — как давно вы стали паладином?
Ронин с изумлением наблюдал за тем, как рейнджер превращается в одну из тех очаровательных и обворожительных молоденьких женщин, каких ему доводилось встречать при дворе в королевстве Лордаэрон. Её превращение, в свою очередь, преобразило Данкана Сентереса. Она ловила каждое сказанное им слово, поддразнивала седеющего рыцаря и открыто флиртовала с ним. Её нрав изменился настолько, что маг не мог поверить в то, что это та самая женщина, которая последние несколько дней охраняла его жизнь и служила ему проводником.
Данкан в мельчайших подробностях поведал о том, каким непростым был путь отпрыска богатого рода, решившего сделать себе имя, вступив в монашеский орден. И хотя его сотрапезники наверняка уже знали эту историю наизусть, все они с интересом прислушивались к словам предводителя, надеясь, что его история поможет им проложить свой путь к славе. Ронин внимательно вглядывался в их лица и с некоторой тревогой заметил, что молодые рыцари практически не моргали и едва дышали, впитывая каждое слово, сказанное их лидером.
Вериса явно заинтересовалась рассказом и воспринимала любые мирские достижения этого пожилого человека как чудесные деяния и подвиги. А когда лорд Сентерес поинтересовался её собственными достижениями, девушка поспешила принизить свои достоинства. Но у мага не было абсолютно никаких сомнений в том, что во многих вопросах рейнджер с лёгкостью превзойдёт их хозяина.
Паладин был обезоружен манерами Верисы и пустился в воспоминания. Тут Ронин понял, что с него достаточно. Он извинился — извинения, конечно же, не привлекли ничьего внимания — и вышел из трапезной на свежий воздух, желая побыть в одиночестве.
Безлунная ночь укрыла колдуна черным одеялом. Он всей душой стремился поскорее добраться до Хасика и оттуда начать свой путь в Хаз Модн. Только тогда он, наконец, избавится от всех этих паладинов, рейнджеров и прочих недоумков, которые ни на что не способны и только мешаются под ногами. Лучше всего он работает в одиночку, именно это он пытался доказать перед последним провалом. Тогда его никто не послушал, и его вынудили сделать то, что он должен был сделать для успешного завершения операции. Остальные члены команды не обращали внимания на его предупреждения и не желали понять, насколько необходима и опасна его работа. Со свойственным всем бездарностям легкомыслием они оказались на линии его самого сильного заклинания… многие из них исчезли вместе с его истинной целью — банда орков колдунов намеревалась поднять из мёртвых то, о чём демоны слагали легенды.
Ронин горько сожалел о каждом погибшем в той операции, но не мог позволить, чтобы его хозяева в совете Кирин Тор поняли, насколько сильно его раскаяние. Души погибших преследовали его, заставляли браться за самые опасные и невыполнимые задания, а что может быть опаснее, чем попытка в одиночку вызволить из плена Королеву Драконов? Он должен сделать это сам, без чьей либо помощи не только для того, чтобы прославиться, но и чтобы успокоить души погибших товарищей, которые ни на минуту не оставляли его. Ронин держал это в тайне даже от Красуса, иначе тот усомнился бы в психическом здоровье и способностях своего подопечного, а, следовательно, его участие в операции было бы невозможно.
Пока маг прогуливался по стене, окружавшей главную башню замка, поднялся ветер. На стене несколько рыцарей несли караул. Видимо, слух о колдуне быстро распространился по замку — после того как первый постовой оглядел его, осветив фонарём, на Ронина больше не обращали внимания. Его это вполне устраивало, ему было плевать на рыцарей, так же как им плевать на него.
Тёмные силуэты деревьев за стеной замка придавали пейзажу таинственный вид. Ронину вдруг захотелось очутиться на воле и заночевать под каким нибудь дубом. По крайней мере, тогда ему не придётся выслушивать благочестивые речи Данкана Сентереса, который, по мнению мага, проявлял к Верисе интерес куда больший, чем следовало рыцарю монашеского ордена. Конечно, у неё завораживающие глаза, а экипировка рейнджера подчёркивает…
Ронин ухмыльнулся и прогнал из головы образ эльфийки. Вынужденное затворничество во время понесённого им наказания подействовало на него гораздо сильнее, чем он предполагал. Магия — его повелительница и возлюбленная. А если ему захочется провести время с женщиной, он скорее предпочтёт более податливую девушку, какую нибудь пухленькую придворную леди или даже симпатичную служаночку, которых он часто встречал в путешествиях. Но уж конечно не эту надменную и заносчивую Верису…
Сейчас надо сосредоточить все свои мысли на главном. Вместе со своим несчастным конём Ронин потерял и то, что дал ему Красус. Надо постараться найти с ним контакт и сообщить о случившемся. Молодому магу совсем не хотелось этого делать, но он понимал, что в долгу перед Красусом и должен умерить гордость. Вне всякого сомнения, если он отступит и решит вернуться, это поставит крест на всех его надеждах. Сдавшись, он не только никогда не сможет вернуть уважение своих собратьев, он сам себя перестанет уважать.
Ронин огляделся вокруг. Часовых видно не было, последний, мимо которого он прошёл, остался за угловой наблюдательной башней. Лучшего места не найти. Конечно, он мог бы воспользоваться и своей комнатой, но маг предпочитал открытые пространства, где чувствовал себя более уверенно.
Он достал из глубокого кармана своего плаща маленький чёрный кристалл. Не самое лучшее, но единственное оставшееся в его распоряжении средство наладить контакт на таком большом расстоянии.
Ронин положил кристалл на ладонь, поднял руку высоко над головой в направлении самой яркой из звёзд и начал произносить магические слова. Внутри кристалла возникло слабое мерцание, маг продолжал говорить, и мерцание становилось всё ярче и ярче. Ронин не останавливался…
И в этот момент звезды вдруг исчезли…
Изумлённый маг запнулся на полуслове. Нет, звезды были на месте, они никуда не исчезали, он прекрасно их видел. И всё таки… всё таки на секунду, на какое то мгновение, он мог поклясться, что…
Может, это был просто обман зрения, следствие его собственной слабости. После всех перипетий прошедшего дня ему, конечно, следовало после ужина сразу отправиться в постель, но надо было пообщаться с Красусом. Молодой маг хотел полностью восстановиться перед завтрашним днём, так как был уверен, что лорд Сентерес не пожалеет коней.
Ронин снова поднял кристалл к небу и заново начал произносить магические слова. Теперь то уж никакого обмана зрения…
— Заклинатель? Что ты здесь делаешь? — раздался низкий мужской голос.
— Ничего, что бы…
Внезапный взрыв пошатнул стену.
Маг выронил кристалл. У него не было возможности дотянуться до волшебного камня — главное было удержаться на стене и не сорваться вниз.
Когда прогремел взрыв, часового отбросило спиной на зубцы стены и оттуда на землю. Ронин слышал его душераздирающий крик, который резко оборвался.
Грохот от взрыва стих, но не успел маг подняться на ноги, как стена начала рушиться. В поисках убежища Ронин кинулся к угловой башне, но когда он вбежал внутрь, башня уже вовсю раскачивалась. Молодой человек попытался выйти, но вход завалило камнями — он оказался в ловушке.
Ронин вспомнил о заклинании, но было уже слишком поздно. На голову посыпались камни. В тот же миг чья то гигантская рука подхватила Ронина и сжала в кулаке. Маг начал задыхаться… и потерял сознание.
Некрос Череподробитель мрачно размышлял о том, какой жребий уготовила ему судьба. Теребя пожелтевший клык, седой орк разглядывал золотой диск, лежащий на его широкой ладони. Почему он, владеющий магической силой, приговорён быть нянькой и тюремщиком самки, чьё единственное предназначение — выдавать одно яйцо за другим? Конечно, то, что она была знаменитым драконом, возвышало его в глазах соплеменников, да и без одной ноги ему всё равно не стать вождём клана.
Казалось, золотой диск издевается над Некросом. Он всегда издевался, но одноногому седому орку и в голову не приходило избавиться от нахала. Благодаря этому диску он сохранил положение в обществе, хотя сам себя перестал уважать в тот день, когда человек отсек ему половину левой ноги. Некрос убил того человека, но сам не смог с честью расстаться с жизнью. Вместо этого он позволил вынести себя с поля боя, залечить рану и сделать подпорку для своего обрубка.
Некрос мельком глянул на то, что осталось от его колена, и на прикреплённый к нему деревянный протез. Не будет больше для него славных битв, крови и смерти. Другие воины убивали себя, получив и не такие серьёзные ранения, а Некрос не смог. При одной мысли о том, что он подносит нож к собственному горлу, у него холодело внутри. Некрос Череподробитель очень хотел жить, чего бы это ни стоило.
В клане Пасть Дракона нашлись бы желающие послать Некроса на поля сражений в загробный мир, если бы не его колдовские способности. Когда то очень давно Некрос получил хорошее образование, его обучали лучшие учителя.
Однако, став колдуном, он должен был сделать выбор, и Некрос чувствовал, что это выбор не в пользу Орды, а скорее наоборот. Он покинул ряды колдунов и вернулся к прежней жизни. Но время от времени его вождь, великий шаман Зулухед, обращался к Некросу с необычными просьбами. Например, когда потребовалось сделать то, что большинство орков считали невозможным, — взять в плен Королеву Драконов Алекстразу.
Зулухед один из немногих владел ритуальным колдовским искусством древних шаманов, но и он не мог обойтись без помощи более зловещих сил, управлять которыми умел Некрос. Благодаря источнику, происхождение которого сморщенный орк никогда не открывал своему одноногому собрату, Зулухед обнаружил древнейший талисман, обладающий невероятной силой. Трудность была в том, что этот талисман не реагировал на шаманские заклинания, какие бы силы ни вкладывал в них вождь. И тогда Зулухед был вынужден обратиться к единственному колдуну, которому он мог доверять, к верному воину Орды — Некросу.
Так Некрос унаследовал «Душу Демона».
Сначала одноногий орк не понимал, зачем вождю этот безликий золотой диск. Некрос вертел его в руках и не в первый раз поражался тому, насколько выразителен и одновременно прост этот древний талисман. Простой диск из золота похож на монету с закруглёнными краями. Он блестел даже при самом слабом освещении, и ничто не могло заставить его потускнеть. Масло, грязь, кровь… все отталкивала его поверхность.
— Он старше и шаманизма, и колдовской магии, Некрос, — объяснил Зулухед. — Я ничего не могу с ним сделать, но, может, у тебя получится.
Одноногий орк сомневался, что справится с этой задачей лучше, чем легендарный вождь Зулухед. И всё же взял талисман и попробовал прощупать его суть и предназначение.
Через два дня благодаря простому везению и подсказкам Зулухеда они сделали то, чего никто себе и представить не мог, особенно Королева Драконов.
Медленно поднимаясь с камня, Некрос замычал от боли. Боль в том месте, где протез крепился к колену, была нестерпимой. Именно из за неё Некрос не питал никаких иллюзий вернуться в войско. Он и по пещерам то с трудом передвигался.
Пора навестить её высочество. Надо убедиться, что она не забыла свои обязанности. Зулухед и ещё несколько вождей кланов лелеяли мечту о возрождении Орды и подбивали преданных Думхаммером собратьев к восстанию. Некрос сомневался в успехе их затеи, но, как лояльный орк, он беспрекословно, подчинялся приказам своего вождя.
Зажав в кулаке «Душу Демона», старый орк ковылял по сырым подземным коридорам. Члены клана Пасть Дракона немало потрудились, чтобы прорыть все эти многочисленные тоннели. Сложная система коридоров между пещерами помогала оркам выращивать и дрессировать драконов во славу Орды. Драконам требовалось много места, и отдельные помещения надо было вырубить в горе.
Конечно, сейчас драконов стало меньше, о чём не уставали напоминать Некросу при встрече Зулухед и другие военачальники. Им как воздух нужны были молодые драконы.
— И как, интересно, я заставлю её нестись чаще? — ворчал себе под нос Некрос.
Мимо прошагали два молодых воина. Около семи футов ростом, каждый в два раза шире человека, клыкастые бойцы слегка поклонились, признавая старшинство Некроса. За спинами у них болтались огромные боевые топоры. Это были наездники драконов, новички. Наездники гибли в два раза чаще драконов, в основном потому, что не смогли удержаться верхом. Порой Некрос задумывался: без кого клан останется раньше — без способных воинов или без драконов, но он никогда не делился своими размышлениями с Зулухедом.
Прохромав ещё немного по коридорам, Некрос услышал знакомые звуки, издаваемые Королевой Драконов. Тяжёлое дыхание эхом отдавалось от стен, словно пар пробивал себе дорогу из недр горы. Некрос знал, что означает это тяжёлое дыхание. Он пришёл как раз вовремя.
У входа в огромную драконью пещеру никого не было. Королева Драконов не нуждалась в охране. В прошлом предпринимались попытки освободить или убить её, но все смельчаки умерли страшной смертью. Естественно, их убила не Алекстраза, она бы встретила и освободителей, и убийц с распростёртыми объятиями. Их уничтожил один из аспектов талисмана, которым владел Некрос.
Старый орк, прищурившись, посмотрел в пустоту у входа и сказал:
— Появись.
Вспышка света озарила вход в пещеру Алекстразы. Крохотные огненные сферы заполнили пространство и тут же стали сливаться друг с другом, образуя фигуру. Постепенно фигура заполнила собой весь проход.
На месте головы огненные сферы сформировали что то похожее на череп. Горящие кости образовали туловище монстра, рядом с которым самый крупный орк показался бы карликом. Некрос не чувствовал жара от этого адского пламени, но знал, что, если это существо даже слегка прикоснётся к нему, он испытает боль, которую не в силах вынести даже самый закалённый воин.
Ходили слухи, будто бы Некрос Череподробитель вызвал демона из преданий. Он не собирался опровергать их, но Зулухед знал правду. Жуткий воин, охранявший дракона, не способен мыслить самостоятельно. В своих попытках подчинить таинственный артефакт Некрос высвободил нечто. Зулухед называл это — огненный голем. Вероятно, из за сущности его демонической силы, но это, конечно, не было мифическое существо.
Каким бы ни было его происхождение и для чего бы он раньше ни использовался, голем был отменным стражником. Слушал он только Некроса. Зулухед пробовал подчинить его, но артефакт, породивший голема, принадлежал теперь одноногому орку и никому больше.
— Я вхожу, — сказал он огненному стражнику.
Голем окаменел… и рассыпался, превратившись в гаснущие искры. Некрос не в первый раз был свидетелем подобного ухода, и всё же он отпрянул и не решался сдвинуться с места, до тех нор пока не погасла последняя искра.
В пещере его встретил голос:
— Я знала… ты скоро… скоро придёшь…
Презрение, прозвучавшее в голосе Алекстразы, ничуть не задело её тюремщика. За все эти годы он слышал от неё оскорбления и похуже. Сжимая артефакт в кулаке, он приблизился к голове королевы, которая в целях предосторожности была прикована скобами к полу. Её огромные челюсти были причиной гибели одного из орков наездников — недопустимая потеря. Естественно, ни цепи, ни скобы не могли удержать такого могучего левиафана, но они увеличивали силу артефакта. Какие бы силы ни прикладывала Алекстраза, она не могла освободиться самостоятельно. Это не говорит о том, что она не пыталась.
— Тебе нужно что нибудь? — спросил Некрос, ни мало не заботясь о своей пленнице. Он просто должен был поддерживать в ней жизнь, чтобы она продолжала служить Орде.
В былые времена чешуя Королевы Драконов отливала металлическим блеском. Её туша все ещё занимала все пространство пещеры, но в последнее время под шкурой стали видны ребра, и речь её замедлилась. Но, несмотря ни на что, огонь ненависти в золотистых глазах рептилии не угас. Старый орк прекрасно понимал, что, если когда нибудь Королеве Драконов удастся вырваться на свободу, первым, кого она проглотит или превратит в золу, будет он. Но так как никто уже давно не спешил освободить её, орк не беспокоился по этому поводу.
— Умереть… было бы неплохо.
Орк не стал поддерживать этот бессмысленный разговор. Во время долгого заточения она пыталась заморить себя голодом, но достаточно было разбить перед её мордой одно яйцо из кладки — и Алекстраза сдалась. Даже зная, что все её птенцы дрессируются для того, чтобы убивать врагов Орды, и умирают именно из за этого, Алекстраза явно лелеяла надежду, что когда нибудь они станут свободными. Разбить яйцо означало разбить частичку этой надежды. Возможно, именно этому птенцу суждено было обрести свободу.
Некрос, как обычно, осмотрел последнюю кладку. На этот раз пять яиц. Количество в норме, но яйца по размеру меньше, чем обычно. Это обеспокоило Некроса. Вождь уже упоминал о недомерках из последней кладки, правда, малорослый дракон всё равно в несколько раз выше любого орка.
Спрятав диск в мешочек на поясе, Некрос наклонился и поднял одно из яиц. Потеря ноги не повлияла на силу рук орка, и он без труда поднял массивное драконье яйцо. Вес нормальный. Если все яйца такие же тяжёлые, значит, из них, по крайней мере, вылупятся здоровые птенцы. Лучше поскорее отправить их вниз, в пещеру инкубатор. Вулканическая температура в этой пещере как нельзя лучше подходила для вывода птенцов.
Некрос положил яйцо на место.
— Всё бесполезно, смертный, — тихо проговорила Алекстраза. — Твоя маленькая война кончилась.
— Может, ты и права, — буркнул орк, без сомнения удивив своей откровенностью Королеву Драконов, — но мы сражаемся до конца, ящерица.
— Тогда бейтесь без нас. Мой последний консорт умирает, и ты знаешь это. Без него не будет никаких яиц. — Голос Алекстразы, и без того тихий, совсем ослаб, словно этот разговор лишил её последних сил.
Некрос, сощурившись, посмотрел в драконьи глаза. Он знал, что последний консорт Алекстразы действительно умирает. Они начинали с трёх. Один был уничтожен, пытаясь улететь из Хаз Модн через море, второй умер от ран, которые нанёс ему внезапно напавший коварный Десвинг. Рядом с королевой остался третий, самый старший консорт, но он был на столетия старше Алекстразы, последствия тяжелейших ранений удваивали его возраст, и теперь он доживал свои последние дни.
— Сдохнет, найдём другого.
Королева Драконов смогла усмехнуться.
— И как…— еле слышно сказала, буквально прошептала она, …как ты собираешься это сделать?
— Найдём… — Ему было нечего ответить, но Некрос скорее провалился бы под землю, чем доставил бы пленнице такое удовольствие. Долго копившиеся злость и раздражение из за преследовавших его неудач закипали в душе одноногого орка. Он подковылял ближе к Алекстразе. — А вот ты, ящерица…
Некрос стоял в нескольких ярдах от головы Королевы Драконов, он был уверен, что заколдованные цепи и скобы не дадут ей спалить или сожрать его. Каков же был его ужас, когда голова Алекстразы вместе с цепями и всем остальным вдруг рванулась в его сторону и заслонила собой все. Драконья пасть широко открылась, и орк получил немыслимое «удовольствие», заглянув в утробу чудовища, которое собиралось им перекусить.
И так бы и случилось, если бы не молниеносная реакция Некроса. Он ухватился за мешочек с «Душой Демона» и произнёс всего одно волшебное слово.
Рёв боли сотряс стены пещеры. С потолка посыпались камни. Красный левиафан пятился назад. Цепи на шее Алекстразы так раскалились, что орк вынужден был зажмуриться.
Рядом с ним материализовался огненный слуга диска, его чёрные глазницы смотрели на Некроса в ожидании приказаний. Но колдуну не потребовалась помощь этого существа, артефакт сам устранил грозящую ему опасность.
— Уходи, — скомандовал Некрос голему.
Стражник вспыхнул и исчез. Одноногий орк отважился подойти к Алекстразе. Его суровую физиономию искажала злоба. И то, что он служит заранее проигранному делу, выводило его из себя даже больше, чем последняя попытка Алекстразы лишить его жизни.
— Все выкидываешь фокусы, да, ящерица?
Некрос оглядел цепи, сковывающие Королеву Драконов. Она явно немало потрудилась, чтобы расшатать их и высвободить из стены. Орк понял, в чём причина, — оковы были заколдованы, а камни, к которым они крепились, — нет. Эта ошибка едва не стоила ему жизни.
Ничего, ей это дорого обойдётся. Некрос насупил густые брови и мрачно посмотрел на Алекстразу.
— Смелая попытка… — фыркнул он, — смелая, но глупая. — Старый орк протянул диск так, чтобы пленница его видела. — У меня приказ Зулухеда следить за твоим здоровьем. Но мой вождь также наделил меня властью наказывать тебя тогда, когда я посчитаю это необходимым. — Толстые пальцы орка крепче сжали артефакт, и диск засветился ярким светом. — И сейчас…
— Прости за недостойное вторжение, о благороднейший господин, — раздался в пещере противный дребезжащий голос, — но я должен сообщить тебе важную новость, ты должен её услышать!
Некрос чуть не выронил золотой диск. Резко развернувшись вокруг оси, огромный старый орк уставился на жалкую фигурку с ушами летучей мыши и широченной зубастой улыбкой идиота. Он не знал, что встревожило его больше — внезапное появление гоблина или то, что это существо беспрепятственно проникло в драконью пещеру.
— Ты! Как ты сюда попал? — Некрос схватил мелкого гоблина за горло и поднял в воздух. — Как?
Даже отвечая, эта маленькая полузадушенная тварь продолжала улыбаться:
— П просто вошёл, о д добрейший г господин! Просто вошёл!
Некрос нахмурился. Гоблин мог войти в тот момент, когда голем пришёл за приказаниями к своему хозяину. Гоблины хитрые и способны просочиться в самые охраняемые места, но даже этот умник не мог пройти мимо голема.
Некрос выпустил гоблина.
— Ладно! Зачем пришёл? Что у тебя за новости?
Гоблин потёр жилистую шею.
— Только важные, только самые важные, поверь мне! — Его зубастая улыбка стала ещё шире. — Разве я когда нибудь обманывал тебя, чудеснейший мастер?
Некрос был больше чем уверен, что у гоблинов совести меньше, чем у земляных червей, и в то же время должен был признать, что этот гоблин ещё ни разу не пытался провести его. Эти сомнительные союзники могли предать, но они всегда выполняли задания Думхаммера или его предшественника Блэкхенда.
— Тогда говори! Да быстрее, не тяни!
Ушастый чертёнок старательно закивал:
— Конечно, Некрос, конечно! Я пришёл сказать тебе, что замышляется план, и не один, план освободить… — Гоблин запнулся и кивнул в сторону Алекстразы. — В общем, вот, это может принести большой вред Орде и вашим мечтам!
Неприятный холодок пробежал по спине старого орка.
— О чём ты?
И опять гоблин кивнул в сторону Алекстразы:
— Может, где нибудь не здесь, о добрейший господин?
Зубастый был прав. Некрос взглянул на свою пленницу, она, казалось, была без сознания. И всё же лучше соблюдать осторожность. Если этот гоблин собирается сообщить ему то, о чём он подозревает, Королева Драконов не должна ничего услышать.
— Хорошо, — буркнул Некрос и похромал к выходу из пещеры, на ходу обдумывая новость. Гоблин с улыбкой от уха до уха вприпрыжку скакал рядом. Некрос с большим удовольствием стёр бы улыбку с его физиономии, но этот чертёнок был ему нужен. — Лучше бы твоя новость была хорошей, Крилл! Ты меня понимаешь?
Крилл кивнул, стараясь не отстать от высоченного орка, голова его болталась, как у сломанной куклы:
— Верь мне, мой господин! Ты только верь мне…

5

— Он не имеет никакого отношения к этому взрыву, — убеждала Вериса. — Зачем ему это нужно?
— Он — колдун, — настаивал Данкан Сентерес, словно в этом крылся ответ на все вопросы. — А им на всех и на всё наплевать.
Хорошо понимая, насколько предвзято рыцари монашеского ордена относятся к колдовству, Вериса не стала спорить. Любого эльфа с детства окружает магия, Вериса даже сама немного умела колдовать, и поэтому Ронин не представлялся ей такой уж мрачной фигурой, какой его видели паладины. Да, её раздражала безрассудность Ронина, но она не считала его чудовищем, которому наплевать на жизни других. Разве он не помогал ей, когда они спасались от дракона? Зачем ему было рисковать собой? Он мог и без её помощи добраться до Хасика.
— А если он ни при чём, куда же он тогда делся? — продолжал лорд Сентерес. — Почему мы не нашли его среди развалин? Если он невиновен, его тело должно быть там, вместе с двумя нашими погибшими братьями… — Рыцарь почесал бороду. — Нет, это его рук дело, поверь мне.
— Но сначала нам следует дать ему возможность оправдаться, лорд Сентерес. Это будет справедливо.
Облачённый в доспехи рыцарь лишь пожал плечами, словно ему было всё равно:
— Ему будет дан шанс выбрать себе наказание.
После чего мага в кандалах проведут обратно в замок или казнят на месте. Рыцари Серебряной Руки, может, и принадлежали к святому ордену, но у них был свой взгляд на правосудие, и они славились тем, что были скоры на расправу.
Вериса, опасаясь, что не сдержится и напомнит об этом Данкану, спешно извинилась и отошла в сторону. Она привязала свою лошадь к дереву на краю лагеря и проскользнула в лесную чащу. Постепенно голоса рыцарей стихли за могучими стволами.
И снова Вериса почувствовала желание бросить отряд и продолжить поиски в одиночку. В лесу эльфийка чувствовала себя как дома, она с лёгкостью двигалась между деревьев и от её глаз не укрылась бы ни одна нора или щель, где можно спрятать мёртвое тело.
— Всегда готова ринуться вперёд и сделать всё по своему, в своей неповторимой манере, да, Вериса? — спросил её первый наставник на следующий же день после того, как она была зачислена в группу отборных рейнджеров. — С таким темпераментом ты вполне могла бы родиться человеком. Будешь продолжать в том же духе — поверь мне, — в рейнджерах тебе ходить долго не придётся…
Но, несмотря на скептицизм наставника, и не только его одного, Верисе удалось стать лучшей в своей группе. Пройдя отличную подготовку, она не могла позволить себе действовать опрометчиво.
Девушка дала себе слово, что вернётся в лагерь, только немного расслабится, уединившись в лесу. Вздохнув, она прислонилась к дереву и задумалась.
Совсем простое задание, и уже второй раз за такой короткий срок его выполнение поставлено под угрозу. Если они не найдут Ронина, ей предстоит держать ответ перед своим начальством, не говоря уж о совете Кирин Тор в Даларане. На ней нет никакой вины, но…
Внезапный порыв ветра едва не отбросил Верису на землю. В последний момент она схватилась за ствол дерева и чудом удержалась на ногах. Из лагеря доносились шум и крики рыцарей.
Ветер стих так же внезапно, как и появился. Вериса отбросила с лица спутавшиеся серебристые волосы и поспешила в лагерь, опасаясь, что рыцари были атакованы некой зловещей силой, подобной дракону, который до этого напал на них с Ронином. Приближаясь к стоянке, девушка с радостью услышала голоса паладинов, занятых восстановлением лагеря. Выйдя на поляну, она не обнаружила никаких серьёзных повреждений.
Лорд Сентерес быстрым шагом приблизился к Верисе.
— С вами всё в порядке, миледи? — Глаза паладина выражали искреннюю обеспокоенность. — Вы не пострадали?
— Всё в порядке. Просто ветер налетел слишком неожиданно, вот и все.
— Неожиданно для всех, — вглядываясь в темнеющий лес, ответил Данкан и задумчиво почесал заросший подбородок. — Сдаётся мне, обычный ветер так не дует. Роланд! Удвоить караул! Возможно, сюрпризы ещё будут!
— Слушаюсь, милорд! — отозвался молодой стройный рыцарь. — Кристоф! Джакоб!…
Голос рыцаря оборвался так внезапно, что Данкан и Вериса с испугом оглянулись в его сторону, готовые увидеть его сражённым стрелой, выпущенной из лука или арбалета. Однако рыцарь был цел и невредим, он замер посреди поляны, уставившись на какой то длинный чёрный свёрток, лежавший среди разбросанных спальников.
У свёртка были ноги и руки, сложенные на груди как у покойника.
Постепенно свёрток приобрёл черты пропавшего Ронина.
Вериса и все остальные рыцари сгрудились вокруг лежащего на земле мага, один из рыцарей поднял над колдуном фонарь. Вериса присела, чтобы получше разглядеть тело. В тусклом свете фонаря лицо Ронина казалось бледным и спокойным, Вериса даже не смогла сразу определить, дышит он или нет. Она прикоснулась к его щеке.
Маг приоткрыл глаза и с удивлением оглядел собравшихся вокруг него рыцарей.
— Рейнджер… как я рад… снова видеть тебя…
Сказав это, Ронин закрыл глаза и провалился в глубокий сон.
— Чёртов колдун! — возмутился Данкан Сентерес. — Ты думаешь, что можешь исчезнуть после гибели наших братьев, а потом вот так просто появиться среди нас и улечься спать! — Он потянулся к плечу Ронина, дабы встряхнуть и разбудить колдуна, но тут же, вскрикнув от боли, отдёрнул руку.
— Какой то дьявольский огонь окружает этого колдуна! — прорычал он. — Даже через перчатку кажется, будто схватил раскалённый уголь!
Несмотря на предупреждение, Вериса протянула к Ронину руку. Она должна была убедиться в этом сама. Конечно, девушка почувствовала жар, прикоснувшись к одежде мага, но боли не ощутила. Однако она поспешила отдёрнуть руку и кивнула предводителю рыцарей. Незачем было сообщать Данкану о разнице в их ощущениях.
Вериса услышала у себя за спиной лязг, словно кто то вынимал меч из ножен. Она вскинула голову и посмотрела на Данкана, он как раз поднял руку, подавая знак одному из своих рыцарей:
— Нет, Вексфорд, рыцарь Серебряной Руки никогда не прольёт кровь беспомощного врага. Если ты сделаешь это, несмываемое пятно позора ляжет на наш орден. Я думаю, надо установить здесь пост на ночь, а утром мы решим, что делать с этим колдуном. — Обветренное лицо старого рыцаря посуровело. — Так или иначе, он проснётся, и справедливость восторжествует.
— Я останусь с ним, — заявила Вериса, — смена мне не понадобится.
— Простите меня, миледи, но ваши отношения с колдуном…
Вериса встала и посмотрела предводителю паладинов прямо в глаза:
— Вы сомневаетесь в слове рейнджера, лорд Сентерес? Вы сомневаетесь в моём слове? Вы предполагаете, что я могу помочь ему снова бежать от вас?
— Нет, конечно! — Данкан пожал плечами. — Если вы настаиваете, пусть так и будет. Но всё таки стоять на посту всю ночь без смены…
— Я так решила. И у вас будет на одного рыцаря больше.
Данкан сдался. Он кивнул Верисе, затем повернулся к своим воинам и продолжил руководить восстановлением лагеря. Через несколько мгновений маг и рейнджер остались одни в центре поляны. Ронин лежал на двух спальных мешках — паладины не знали, как им перенести его в другое место и при этом не обжечься.
Девушка ещё раз, не касаясь, тщательно осмотрела тело мага. Одежда его была изорвана в нескольких местах, лицо усеяли мелкие царапины и синяки, но в остальном его состояние было вполне удовлетворительным, Правда, он казался таким измождённым, словно его покинули последние силы.
Может, опустившаяся ночь была тому виной, но Вериса, разглядывая Ронина, думала о том, какой он сейчас беззащитный, и даже прониклась к нему сочувствием. Она призналась себе, что он красив, но тут же отбросила эти мысли. Ей захотелось как нибудь поудобнее уложить Ронина, но тогда все узнают, что она может без опаски дотрагиваться до тела, а лорд Сентерес мог воспользоваться этим и приказать ей связать раненого.
Так ничего и не придумав, Вериса уселась рядом со спящим магом и огляделась по сторонам. И всё таки внезапное появление Ронина было довольно странным, и Данкан, хоть и не сказал ничего по этому поводу, наверняка тоже был озадачен. Вряд ли маг сумел сам переместить себя в их лагерь. На взгляд Верисы, он скорее походил на человека, которого похитили, а потом вернули обратно, предварительно доведя его до полусмерти.
Оставалось найти ответ на один вопрос: кто мот это сделать… и для чего?
Ронин очнулся, сознавая, что все вокруг настроены против него.
Ну, возможно, не совсем все. Он не знал точно, как относится к нему Вериса. Её долг — доставить его в Хасик в целости и сохранности, а это значит, что рейнджер будет защищать его даже от гнева благочестивых рыцарей. Но ни в чём никогда нельзя быть уверенным до конца.
Во время выполнения одной из последних миссий он уже имел дело с эльфом, рейнджером, чем то похожим на Верису. Этот рейнджер, тем не менее, относился к магу так же, как относится сейчас Данкан Сентерес, только без свойственной старому паладину сдержанности.
Ронин старался дышать осторожно, чтобы никто не заметил его пробуждения. У него был только один способ определить, каково его положение в данный момент, но для этого нужно было собраться с мыслями. Прежде всего от него потребуют ответить на два главных вопроса: какова его роль в случившемся и что с ним происходило после взрыва. И если на первый вопрос обессилевший маг ещё мог что то сказать, то о последующем он знал не больше, чем любой из рыцарей.
Дальше тянуть время не имело смысла. Ронин набрал в грудь побольше воздуха и потянулся.
Рядом кто то пошевелился.
Притворяясь, будто только что проснулся, Ронин открыл глаза и с облегчением увидел перед собой озабоченное лицо Верисы. Девушка склонилась над ним, её ярко голубые глаза внимательно всматривались в его лицо. У неё чудесные глаза, подумал Ронин. Но тут его отвлекло бряцание металла, и маг понял, что остальным также стало известно о его пробуждении.
— Снова в рядах живых, не так ли? — громоподобным голосом спросил лорд Сентерес. — Посмотрим, надолго ли…
Эльфийка мгновенно вскочила на ноги и преградила Данкану дорогу.
— Он только проснулся! Дайте ему время прийти в себя! Пусть хотя бы поест перед тем, как вы начнёте его допрашивать!
— Я не намерен лишать его прав, миледи, но он будет отвечать на наши вопросы во время завтрака, а не после.
Ронин слегка приподнялся, чтобы видеть Сентереса, и по суровому выражению лица старого паладина понял, что для рыцарей ордена Серебряной Руки он — предатель, а может быть, и убийца. Обессилевший маг вспомнил несчастного стражника, который разбился насмерть, упав со стены, возможно, были и другие жертвы. Наверняка кто то видел его на стене в момент взрыва, и врождённое неприятие магии, присущее всем членам монашеского ордена, вкупе с остальными фактами привело, как обычно, к неверным выводам.
Ронину не хотелось ссориться с рыцарями. В его теперешнем состоянии он мог произнести от силы одно два заклинания, но если его обвинят в том, что случилось, он будет вынужден защитить себя. — Я постараюсь, как можно подробнее ответить на все ваши вопросы. — Он встал на ноги, жестом отказавшись от помощи Верисы. — Но эльфийка права, мне бы не мешало перекусить.
Каждый кусочек из нехитрого рациона рыцарей казался Ронину сочным и необычайно аппетитным, а тепловатая вода из предложенной ему фляги была вкуснее молодого вина. Казалось, его неделю морили голодом. Молодой человек ел быстро, с нескрываемым аппетитом и наплевав на всяческие манеры. Кто то из паладинов смотрел на него с удивлением, кто то, как Данкан, с презрением.
Как только маг утолил первый приступ голода и жажды, начался допрос. Лорд Сентерес уселся напротив колдуна. Судя по его взгляду, он не сомневался в виновности Ронина.
— Пришло время признания, Ронин Рыжеволосый! Ты набил свой желудок, теперь облегчи свою грешную душу! Расскажи правду о злодеянии, совершённом тобой на стене замка…
Вериса стояла рядом с магом, одна рука её лежала на рукояти меча. Она намеренно заняла такую позицию, чтобы в нужный момент успеть защитить Ронина и, как ему хотелось бы думать, не только потому, что дала клятву рейнджера. Без сомнения, после схватки с драконом девушка знала его лучше, чем эти святоши.
— Я расскажу вам всё, что мне известно, милорд, но знаю я совсем немного. Я действительно был на стене замка, но разрушилась она не по моей вине. Я услышал звук взрыва, стена дрогнула, и один из ваших стражников свалился вниз, о чём я искренне сожалею…
Данкан, который ещё не надел шлем, провёл всей пятернёй по редеющей седой шевелюре. Казалось, он, из последних сил сдерживая себя, отчаянно борется с искушением убить колдуна.
— Дыры в твоей истории шире прорех в твоём сердце, колдун, а ведь ты только начал свой рассказ! Есть свидетели, живые, несмотря на все твои старания, которые видели, как ты колдовал перед самым взрывом! Твоя ложь изобличает тебя.
— Нет, это ты осуждаешь меня, ты готов осудить всех моих собратьев только за то, что мы существуем, — едва слышно парировал Ронин, потом откусил кусочек чёрствой галеты и продолжил: — Да, милорд, я действительно произнёс заклинание, но только для того, чтобы связаться со своим учителем. Мне нужен совет старших товарищей. Я не знаю, как следует поступить, чтобы выполнить задание, порученное мне высшими правителями Альянса… это может подтвердить присутствующий здесь благородный рейнджер, в честности которого, я полагаю, вы не сомневаетесь.
Рыцарь перевёл взгляд на Верису, и она взяла слово:
— Он говорит правду, Данкан. У Ронина нет причин разрушать стену замка. — Старый воин попытался возразить. Он страстно желал убедить Верису в том, что все маги, как только они прибегают к колдовскому искусству, становятся на службу дьяволу, но Вериса, подняв руку, остановила его. — И я готова встретиться в открытом бою с любым, даже с тобой, Данкан, если это понадобится для того, чтобы вернуть Ронину его права и свободу.
Судя по выражению лица лорда Сентереса, его совсем не радовала перспектива сразиться с эльфом один на один. Он смерил Ронина недовольным взглядом и наконец, медленно кивнул:
— Хорошо. У тебя надёжный защитник, колдун, и, полагаясь на её слово, я согласен поверить, что ты не повинен в том, что случилось. — Выдержав паузу, паладин ткнул пальцем в сторону мага. — Но я бы хотел узнать, что происходило именно с тобой в это время. Покопайся в своей памяти и расскажи нам, как так получилось, что ты уцелел, а потом, словно лист с дерева, упал прямо в центре нашей стоянки…
— Как пожелаешь, — вздохнул Ронин. — Постараюсь рассказать всё, что знаю.
Ещё раз маг рассказал о том, как поднялся на стену, о своём решении связаться со своим покровителем, о внезапном взрыве, который обрушил часть стены.
— Ты уверен в том, что слышал взрыв? — прервал его Сентерес.
— Да, конечно, у меня нет этому доказательств, но это был звук взорвавшегося заряда.
Опыт, приобретённый за годы затянувшейся войны, подталкивал мага к мысли, что заминированная стена — дело рук гоблинов, хотя прямых доказательств этому не было. Никаких сигналов о присутствии гоблинов в этой части Лордаэрона не поступало, но Верису внезапно осенило:
— Данкан, а может, дракон, который преследовал нас вчера, принёс с собой парочку гоблинов? Они мелкие, вёрткие и способны день два оставаться незамеченными в лесу. Это многое бы объяснило.
— Может быть, — неохотно согласился Сентерес. — Ну, если так, мы должны удвоить бдительность. Для этих тварей нет большего удовольствия, чем кому нибудь навредить или что нибудь разрушить. Навряд ли они на этом остановятся.
Ронин продолжил свой рассказ. Он описал, как попытался найти убежище в сторожевой башне, но в результате оказался в ловушке и башня обрушилась прямо на него. В этом месте он запнулся, так как понимал, что продолжение его истории Сентерес воспримет в лучшем случае с недоверием.
— А потом что то схватило меня, милорд. Я не знаю, что это было, но оно подхватило меня, как пёрышко, и унесло прочь от рухнувшей стены. Меня сжало так сильно, что я не мог дышать, а когда я очнулся и открыл глаза… — маг взглянул на Верису, — я увидел её лицо.
Данкан ждал, но когда стало ясно, что продолжения не последует, он ударил кулаком по железному наколеннику и воскликнул:
— И это все? Всё, что ты можешь рассказать?
— Это все…
— Ради святого Алонсаса Фэола! — оборвал мага Сентерес, взывая к имени архиепископа, последователи которого через ученика Асера Лайтбрингера основали святой орден. — Ты ничего нам не рассказал! Ничего стоящего! Если бы я знал… — Вериса чуть сдвинулась с места, и вождь на секунду умолк. — Но я дал слово и не изменю своего решения. — Он встал, показывая всем своим видом, что общество мага ему более не интересно. — А теперь я принимаю следующее решение — мы уже находимся на пути в Хасик, так почему бы нам прямо сейчас не тронуться в путь и не доставить тебя поскорее на твой корабль. А там решай сам, что делать дальше! Через час выступаем. Готовься, колдун!
С этими словами старый паладин развернулся и зашагал прочь от костра. Ронин остался один под присмотром рейнджера.
— Как ты себя чувствуешь? Сможешь держаться в седле? — спросила Вериса, глядя ему в глаза.
— Не считая лёгкой усталости и нескольких синяков и царапин, я в полном порядке. — Ронин почувствовал, что его ответ излишне резок, и уже другим тоном добавил: — Извини. Да, я смогу удержаться в седле. Я все смогу, лишь бы вовремя добраться до порта.
Вериса поднялась на ноги.
— Пойду, приготовлю лошадей. Данкан приказал взять лишнюю, как раз на случай, если мы тебя найдём. Ешь, отдыхай, я пока все приготовлю.
Вериса повернулась, чтобы уйти и непривычное чувство шевельнулось в душе мага.
— Спасибо, Вериса Бегущий Ветер.
Она взглянула на него через плечо:
— Присматривать за лошадьми входит в обязанности проводника.
— Я не об этом. Спасибо, что была рядом во время этого судилища, которое вполне могло превратиться в инквизицию.
— Это тоже входит в мои обязанности. Я дала слово доставить тебя до пункта назначения, — сухо ответила Вериса, но уголки её губ дрогнули и на лице мелькнула тень улыбки. — Лучше готовься к переходу. Прогулка будет не из лёгких. Мы потеряли много времени.
Вериса ушла, оставив мага наедине с собственными мыслями. Он смотрел на гаснущий костёр и размышлял о том, что с ним произошло за последние сутки. Вериса даже не подозревала, насколько она близка к истине. Путешествие в Хасик и правда будет не из лёгких, но не из за того, что их поджимает время.
Ронин никому не доверял, даже эльфийке. Он рассказал рыцарям все, ничего не скрывая, но не поделился с ними своими мыслями. На паладинов ему было плевать, но перед Верисой, которая выполняла свой долг и так самоотверженно его защищала, Ронин чувствовал себя несколько виноватым.
Он не знал, кто установил заряд. Скорее всего, гоблины. На самом деле это было не так уж и важно. То, что действительно его волновало, он постарался скрыть ото всех. Рассказывая о том, как его подхватило нечто в момент падения сторожевой башни, он не признался, что это была гигантская лапа. Рыцари бы ему, скорее всего, не поверили, а для таких, как Сентерес, это бы послужило лишним доказательством его связи с демонами.
Гигантская рука действительно спасла Ронина, но это не была человеческая рука. У мага было всего одно мгновение до того, как он потерял сознание, но этого оказалось достаточно, чтобы он узнал чешуйчатую шкуру и смертоносные, изогнутые когти длиной больше его самого.
От неминуемой смерти мага спас дракон… и Ронин не мог понять почему.

6

— Ну и где он? Я не намерен тратить своё время, расхаживая по этим обветшавшим залам!
Казалось, что уже в тысячный раз король Теринас был вынужден мысленно досчитать до десяти, прежде чем ответить на последнюю вспышку Дженна Греймейна.
— Лорд Престор скоро будет здесь, Дженн. Ты знаешь, он хотел собрать нас, чтобы мы все вместе решили эту проблему.
— Ничего я не знаю, — прорычал гигант в чёрно серых доспехах.
Дженн Греймейн походил скорее на медведя, которого обучили носить человеческую одежду, чем на короля. Казалось, его вот вот разорвёт под доспехами, и это бы обязательно произошло, если бы правитель Гилниса выпил ещё одну бутыль отменного эля или проглотил бы ещё один пирог, приготовленный придворным поваром Теринаса.
Несмотря на медвежью внешность Греймейна и его грубые манеры, король Теринас знал истинную цену этому могучему воину с южных земель Альянса. О его политических манипуляциях ходили легенды. Теринас до сих пор поражался, как Серая Грива сумел добиться того, что у Гилниса появилось право голоса в решении проблемы, которая не имела никакого отношения к этому далёкому королевству.
— Легче приказать ветру дуть, — донёсся более сдержанный голос с противоположной стороны зала, — чем заставить его умолкнуть хоть на секунду!
В императорском зале дворца Теринаса собрались все правители. Ведь в былые времена именно здесь велись переговоры и подписывались самые важные соглашения в истории Лордаэрона. Богатая история и величественное убранство зала создавали особую атмосферу и придавали огромную значимость любым проходящим здесь дискуссиям, а проблема Олтрака имела огромное значение для дальнейшего существования Альянса.
— Если тебе не нравится звук моего голоса, лорд адмирал, — огрызнулся Серая Грива, — мой клинок позаботится о том, чтобы ты больше никогда не услышал его.
Адмирал Дилин Праудмур мгновенно вскочил на ноги. Рука его потянулась к мечу, но ножны оказались пусты. Как и ножны Дженна Греймейна. Все главы государств неохотно, но согласились соблюдать одно условие — на переговоры приходить без оружия. Все, и даже Греймейн, дали согласие на то, что перед входом в зал переговоров их будут обыскивать стражники, специально отобранные из рядов рыцарей ордена Серебряной Руки. Это было единственное войсковое соединение, которому доверяли все.
Причиной этой встречи в верхах, конечно, был лорд Престор. Монархи ведущих государств Альянса редко собирались вместе. В основном они общались через курьеров или дипломатов и лишь изредка наносили друг Другу визиты. Только неподражаемый Престор смог убедить строптивых союзников оставить свою свиту и личных стражников и обсудить возникшую проблему, встретившись с глазу на глаз. Только бы он сам прибыл на переговоры…
— Милорды! Джентльмены! — Теринас с отчаянием посмотрел на стройную угловатую фигуру человека, стоявшего у окна. Несмотря на довольно тёплый климат, человек был одет в наряд из кожи и меха. И хотя король Теринас мог видеть только нос с горбинкой и острую бородку стоящего к нему боком Тораса Тролльбейна, он прекрасно знал, что король Стромгарда внимательно ловит каждое слово, сказанное другими правителями, собравшимися в императорском зале. То, что Тролльбейн не спешит на помощь королю Теринасу, лишний раз подчёркивало, насколько глубока пропасть, которая пролегла между ними из за склоки вокруг Олтрака.
Чёрт подери этого Престора, — думал король Лордаэрона, — ведь это он вынудил нас ввязаться во всё это!
Конечно, рыцари святого ордена готовы остановить любую схватку, но Теринаса не пугали физические действия, он опасался, что добрососедские отношения между королевствами окажутся под угрозой. Он ни секунды не сомневался в возможности нападения орков и никогда не верил в то, что с Ордой покончено навсегда. В такие критические моменты, как этот, люди просто обязаны держаться вместе. Теринас хотел бы, чтобы на этой встрече присутствовал Эндайн Лотар — регент беженцев из разрушенного королевства Азерота, но, увы, это было невозможно, а без Лотара оставался только…
— Милорды! Ну же, ну же! Разве подобает нам вести себя подобным образом!
У Теринаса от радости перехватило дыхание.
— Престор! — выдохнул он. — Слава богу!
Все обернулись в сторону безупречно одетого, подтянутого молодого человека, вошедшего в императорский зал. Поразительно, какой эффект производит одно его присутствие на старших собратьев, — подумал Теринас, — стоило ему появиться, и все разногласия исчезли. Непримиримые соперники сложили оружие и мирно разговаривают друг с другом!
Да, определённо лучшей замены Перенолду не найти.
Теринас наблюдал за тем, как его молодой друг обходит зал, обмениваясь приветствиями с монархами. Он общался с каждым, как с лучшим из друзей. Возможно, так оно и было, молодой лорд Престор совсем не заносчив. Казалось, он может найти правильный подход к любому, будь то колючий Торас Тролльбейн или Дженн Греймейн, которому ни до кого нет дела. Если и был кто то, кто не попал целиком под его влияние, так это маги Даларана, но на то они и маги.
— Прошу простить за опоздание, — начал молодой аристократ, — этим утром я ездил в горы и просто не рассчитал, каким долгим может оказаться путь назад.
— Не стоит извинений, — миролюбиво откликнулся Торас Тролльбейн.
Ещё один пример буквально магического воздействия Престора на окружающих. Торасу всегда стоило огромных усилий скрывать свой воинственный нрав, будь перед ним друг или уважаемый им союзник. Обычно он разговаривал короткими, отрывистыми предложениями и быстро умолкал. Со временем Теринас понял, что молчание Тролльбейна не стоит воспринимать как оскорбление. Торасу просто были не по душе продолжительные беседы. Рождённый в холодных горах Стромгарда, он предпочитал разговорам действие.
Перед тем как заговорить, Престор обвёл взглядом зал, на секунду встретившись глазами с каждым из присутствующих.
— Я рад снова видеть всех вас! — начал он. — Надеюсь, сегодня нам удастся покончить со всеми разногласиями и в следующий раз мы встретимся уже как добрые друзья и товарищи по оружию…
Греймейн кивнул, явно обрадованный прибытием запоздавшего гостя. Лицо Праудмура выражало удовлетворение. Король Теринас промолчал, предоставив своему молодому другу первое слово. Чем дольше они будут под влиянием Престора, тем легче ему будет выдвинуть своё предложение.
Все собрались вокруг стола, искусно выточенного из слоновой кости, который ещё дед Теринаса получил в дар от своих северных вассалов в благодарность за успешные переговоры с эльфами из приграничного Квел Таласа. Король привычным жестом положил ладони на стол, приготовившись принять на себя роль председателя. На секунду он встретился взглядом с сидящим напротив Престором. Глядя в чёрные как ночь глаза молодого лорда, король Теринас расслабился. Престор в состоянии урегулировать любые разногласия.
И вот переговоры начались. Монархи держались напряжённо, первые реплики были излишне резки, постепенно дискуссия становилась все жарче, выступления приобрели более открытый, порой грубый характер, но под присмотром Престора собравшиеся держали себя в руках и ни о каком насилии не могло быть и речи. Время от времени он брал под руку одного или другого из участников дискуссии и удалялся с ним для приватной беседы. И всякий раз эти задушевные разговоры заканчивались улыбкой на лице Престора и служили укреплению союзнических связей в Альянсе.
Встреча в верхах близилась к концу, и теперь уже пришла очередь Теринаса уединиться с молодым лордом. Пока Греймейн, Торас и лорд адмирал Праудмур наслаждались превосходным бренди из королевских запасов, Престор и правитель Лордаэрона подошли к окну, из которого вся столица была видна как на ладони. Теринаса всегда радовал этот вид, ему казалось, отсюда он может наблюдать за жизнью своего народа. Даже сейчас, пока длятся переговоры, его подданные, там, внизу, продолжают выполнять свои обязанности, строят планы на будущее. Их вера в своего короля придавала силы утомлённому бесконечными раздумьями Теринасу, он знал — они поймут и поддержат решение, которое он примет на сегодняшней встрече.
— Не понимаю, как тебе это удаётся, мой мальчик, — прошептал он Престору. — Ты открываешь им глаза на правду, на то, что необходимо делать! Они учтиво общаются не только друг с другом, но и со мной! А ведь в какой то момент я уже подумал, что Дженн и Торас потребуют содрать с меня шкуру!
— Я просто стараюсь по возможности смягчить их темперамент, милорд, и всё же — спасибо за добрые слова.
Теринас покачал головой:
— «Добрые слова»? Едва ли! Престор, мальчик мой, ты один сумел не дать Альянсу развалиться на части! Что такое ты им сказал?
Престор с заговорщицким видом придвинулся к королю и посмотрел прямо ему в глаза.
— Слово — тут, слово — там. Пообещал адмиралу сохранить за ним власть на море, даже если для этого придётся послать войска для сдерживания Гилниса. Греймейну расписал будущее его колоний на побережье Олтрака, а Торас Тролльбейн думает, что ему достанется вся восточная часть региона… и всё это станет реальностью, когда я стану законным правителем этих земель.
Теринас в изумлении разинул рот, на секунду ему показалось, что он ослышался. Он оторопело смотрел в гипнотические глаза Престора и ждал, когда же тот, наконец, подведёт черту под этой убийственной шуткой. Однако этого не произошло, и Теринас, наконец обретший дар речи, затараторил:
— Ты в своём уме, мой мальчик? Даже шутки на такие темы непозволительны и крайне оскорбительны для…
— А ты не вспомнишь ни слова из услышанного, понимаешь меня? — Лорд Престор склонился к Теринасу и неотрывно смотрел ему в глаза. — Так же, как все они не вспомнят того, что я говорил им на самом деле. Всё, что тебе надо помнить, моя маленькая, напыщенная марионетка, это то, что я являюсь гарантией твоего успеха, а для того, чтобы ты достиг вершин в своей политической карьере, необходимо одно — назначить меня правителем Олтрака. Ты понимаешь меня?
Теринас понял только это. Престор должен быть избран новым монархом поверженного королевства. От этого зависит безопасность Лордаэрона и стабильность Альянса.
— Вижу, ты меня понял. Хорошо. А теперь ты вернёшься к остальным и, когда встреча подойдёт к концу, сообщишь всем о своём смелом решении. Греймейн уже в курсе, что должен спокойно выслушать твоё предложение, а через несколько дней он даст согласие. Праудмур, немного поразмыслив, выступит на твоей стороне. Торас Тролльбейн также поддержит мою кандидатуру.
Что то ещё сохранилось от настоящего Теринаса, и это «что то» пыталось возразить:
— Но… но правитель не может быть избран без… без согласия Даларана и совета Кирин Тор… — Король пытался упорядочить свои мысли. — Они тоже члены Альянса…
— Но кто же доверяет колдунам? — напомнил ему Престор. — Кто знает, что у них на уме? Ведь именно поэтому ты не пригласил их сюда, разве не так? Им нельзя верить… и со временем с ними придётся разобраться.
— Придётся разобраться… да да, конечно, ты прав.
Престор широко улыбнулся, обнажив в улыбке слишком крупные зубы.
— Я всегда прав. — Он по дружески обнял Теринаса за плечи. — Ну а теперь нам пора присоединиться к остальным. Ты очень доволен моими успехами и через несколько минут примешь важное решение… после чего мы покинем этот зал.
— Да…
Молодой Престор легонько подтолкнул короля к собравшимся у стола монархам, и мысли Теринаса сразу вернулись к текущим делам. Все сказанное Престором глубоко вошло в подсознание Теринаса, чего и добивался молодой аристократ в чёрных одеждах.
— Вам понравилось бренди? — спросил Теринас собравшихся и, после того как те кивнули, с улыбкой добавил: — Каждому по ящику в дорогу, в знак благодарности за участие в нашей встрече.
— Блестящее выражение дружеского расположения, — поддержал его Престор.
Все закивали, а Праудмур даже провозгласил тост за правителя Лордаэрона.
— И спасибо нашему юному помощнику, я думаю, эта встреча сблизила нас и теперь мы стали понимать друг друга гораздо лучше, чем раньше, — сказал Теринас.
— Но мы не подписали ни одного соглашения, — напомнил ему Дженн Греймейн. — Мы даже не решили, что делать дальше в сложившейся ситуации.
Теринас прищурился. Прекрасное вступление. Чего ещё ждать? Самое время выступить с предложением.
— А что касается этого… — Теринас взял Престора за руку и подвёл во главу стола: — Я думаю, что нашёл решение данной проблемы, и решение это удовлетворит каждого из нас…
Король Лордаэрона едва заметно улыбнулся своему юному другу, который не имел ни малейшего представления о том, какое щедрое вознаграждение его ожидает. Да, Престор — идеальная кандидатура на этот пост. Если он займёт место правителя Олтрака, за будущее Альянса можно не беспокоиться.
А уж потом они займутся этими коварными колдунами из Даларана…
— Так не должно быть! — возмущался самый грузный маг. — У них нет оснований отстранять нас от решения этого вопроса!
— Да, оснований нет, — откликнулась старшая колдунья. — Но они нас отстранили.
В Воздушной палате собрались те же, кто присутствовал на первой встрече, только теперь их было на одного меньше. Место того, кого Ронин знал под именем Красус, пустовало, но остальные были слишком озабочены событиями, происходящими во внешнем мире, чтобы дожидаться его появления. Бездарные правители собрались для обсуждения наиважнейшей проблемы, не пригласив на встречу верховное руководство совета Кирин Тор. И хотя большинство в совете уважали короля Теринаса и ещё кое кого из монархов, магов встревожило решение правителя Лордаэрона организовать подобную встречу. Раньше один из представителей тайного совета Кирин Тор обязательно присутствовал на переговорах. И это справедливо, ведь Даларан всегда выступал в защиту интересов Альянса.
Времена, по всей видимости, изменились.
— Проблема Олтрака могла быть решена давным давно, — заявил эльфийский маг. — Мы должны были настоять на своём участии в этом процессе.
— И стать причиной очередного инцидента? — громоподобным голосом возразил бородатый маг. — Разве ты не замечаешь, что в последние годы люди все больше отдаляются от нас. Такое впечатление, будто, после того как орков загнали в Грим Батл, они стали бояться нас!
— Чушь! Бездарные всегда с подозрительностью относились к магии, но наша преданность общему делу никогда не ставилась под сомнение!
Старшая колдунья покачала головой:
— Разве это когда нибудь имело значение для тех, кого пугают наши способности? Теперь, когда орки повержены, люди начали замечать, что мы не такие, как они, что мы превосходим их во всём…
— Такие рассуждения небезопасны даже для колдунов, — тихим голосом заметил Красус, незаметно занявший своё место в Воздушной палате.
— Ты появился как раз вовремя! — приветствовал вновь прибывшего бородатый колдун. — Удалось узнать что нибудь?
— Очень немного. Встреча проходила под защитой… удалось прочитать лишь пару мыслей. Из них мы не узнали ничего нового. Мне пришлось прибегнуть к другим методам, чтобы добиться хоть какого то результата.
— Они приняли решение? — осмелилась спросить молодая колдунья.
— Вот, смотрите! — чуть поколебавшись, Красус поднял руку.
В центре палаты, прямо над вырезанным в полу символом четырёх стихий, материализовалась человеческая фигура. Фигура выглядела вполне реальной, даже реальнее, чем собравшиеся в палате маги. Величественная осанка, элегантные чёрные одежды, красивое, породистое лицо. На мгновение все смолкли.
— Кто это? — нарушила тишину всё та же молодая колдунья.
Красус обвёл взглядом своих собратьев:
— Поприветствуйте нового правителя Олтрака, короля Престора Первого.
— Что?
— Это неслыханно!
— Они не могли сделать это без нас!
— Кто этот Престор?
Покровитель Ронина лишь пожал плечами:
— Какой то аристократ с севера, лишившийся своих владений. И, тем не менее, ему удалось не только втереться в доверие Теринасу, но и снискать расположение остальных монархов, в том числе и Дженна Греймейна.
— Но как они посмели сделать его королём?! — возмущённо воскликнул бородач.
— На первый взгляд, не такой уж плохой выбор. Олтрак снова станет независимым королевством. Как я понимаю, монархи нашли его кандидатуру весьма и весьма достойной. Кажется, именно ему удалось сохранить Альянс.
— Так ты одобряешь их выбор? — спросила старшая колдунья.
Вместо ответа Красус продолжил:
— У него нет прошлого, видимо, это и послужило причиной нашего отстранения от участия в переговорах, и, что самое любопытное, когда маг