Черный консул… Черная метка… Черная пятница… Я тщетно отгонял от себя черные мысли, понимая, что на мне теперь несмываемое клеймо персоны нон грата. Все цвета и краски вдруг слились в одну черную полосу в тот момент, когда я впервые в жизни почувствовал себя международным преступником…
В день 35-летия я получил множество подарков – как полезных, так и символических. Трагический кот «под гжель» с татуировкой «Ищу невесту» на груди – считается! Гантели как намек на потерю физической формы – из той же серии. Все это вкупе с роскошным портфелем из «кожи ангелов» (негоже редактору ходить на работу с потрепанной кошелкой из «дерьматина»!), дисками, фильмами и прочим уместилось в саквояже для дальних странствий – весьма кстати накануне долгожданного отпуска.
Но был среди этих даров один, о котором я не мечтал. В день 35-летия консул Федеративной Республики Германия прислал мне «черную метку» – письменный отказ в посещении его страны.
Уверен, что тысячи моих сограждан пережили подобное унижение, когда аусвайс с омерзительным штампом «visumantrag» настолько «жжет руки», что сгораешь от желания облить бензином и поджечь свою паспортину. Когда-то она была краснокожей, затем поменяла колор на цвет неба и государственного флага, но всегда этот документ наполнял сердце гордостью: я – гражданин! И это дает мне возможность пользоваться всеми правами, о которых так любят рассуждать и за соблюдением которых столь ревностно следят европейские неполитические институты.
Я не буду скатываться в патетику, а просто расскажу предысторию. У меня есть близкий друг Руслан Минулин. Наши читатели знают его по публикациям в «Газете.kz» и помнят по громким «каравановским» расследованиям. В «Караване» мы, собственно, и познакомились. Там же Руслан встретил свою будущую жену, которая в то время работала бильд-редактором. Дружили и наши семьи. Самые прекрасные идеи, темы, сюжеты рождались на даче у Шифнеров – родителей Бэллы. Нам было хорошо вместе, и мы практически не расставались.
Но случилось то, что случилось, – мои друзья уехали в Германию на ПМЖ. Слезы, горечь разлуки, тягостное прощание в аэропорту – все это не для печати. Есть чувства, которые невозможно облечь в слова, да и не нужно.
Руслан уезжал в Германию не будучи немцем по происхождению. Зная его железный характер и стальную выдержку, можно было предполагать, что этот человек скорее взорвет изменчивый мир, чем позволит себе прогнуться под него. Так и случилось. Четыре года Минулин сопротивлялся пренебрежительному отношению местных бюргеров к нему как к позднему переселенцу-приживале. Доказывал себе и окружающим, что он – не «хер собачий», а Херр с большой буквы, полноценный европеец или, как говорят на Западе, экспатриант – человек, живущий там, где ему хочется. Руслан с блеском сдал экзамены в престижный университет, получив самый высокий балл по языку. Он продолжает зарабатывать на хлеб журналистикой, присылая в нашу редакцию остроумные заметки о тамошней жизни. Год назад он познал радость отцовства. Единственное, что омрачало счастливые дни в Европе, – тоска по оставшимся в Казахстане родителям и близким друзьям, к коим Руслан относит и меня…
Это очень личное, и Рус меня, конечно, не простит, но иногда он писал мне такие письма, что я готов был в ту же секунду ловить мотор и мчаться в аэропорт. И требовалась ведь для этого такая малость – виза в загранпаспорте. Какие-то несчастные 35 евро по сравнению со стоимостью авиабилета!
И вот в конце прошлого года я твердо решил навестить своего друга. Заблаговременно приобрел билеты, наметил поездку на март и стал собирать бумажки, доказывающие мою финансовую и прочую состоятельность.
Руслан прислал мне официальное приглашение, в котором, как оказалось, была зарыта свинья. Немецкие педанты-бюрократы приписали в документе строчку – «Die Bonitat des Antragstellers wurde nicht glaubhaft gemacht», что в переводе означало: мы не можем поручиться за финансовую состоятельность приглашающей стороны. Но бумагу, тем не менее, оформили, содрав с Руслана 25 евро.
Как человек, располагающий достаточными средствами для поездки в Европу, я, разумеется, не собирался садиться на шею «приглашающей стороне» и собрал все необходимые справки о доходах, включая заверенную банком о состоянии карточного счета. А наличие в паспорте шенгенской визы в память о туре по Франции и Испании можно было считать гарантией того, что и в этот раз осложнений не будет.
Но… По роковому стечению обстоятельств выдача паспорта была назначена на день моего 35-летия. И в этот день я получил «черную метку» от черного консула. Энтшульдиген зи, зер геертер хер!
А поскольку мне отказано не только в посещении Европы, но и в возможности подать апелляцию в дипломатическое представительство, равно как и оспорить решение в рамках искового производства, я считаю себя свободным в одном. Никто не лишит меня права сказать все, что я об этом думаю.
Мы сами виноваты в том, что позволяем относиться к себе, как к скотам. Поэт Евтушенко называл это свойство советской натуры «претерпелостью».
Это мы сами признавали себя жителями третьего мира – несколько лет молчали, сглатывали и утирались, когда прежний консул Германии швырял моим согражданам в физиономии паспорта с воплем: «Русские свиньи, что вам делать в цивилизованной Европе!». Но стоило газете «Комсомольская правда» провести журналистское расследование – как издевательства моментально прекратились, а у херра консула земля горела под ногами, когда он покидал эту дикую, варварскую страну. Говорят, впрочем, что его постигла тяжелая болезнь. Я не злорадствую, но сожалею – общение с «русише швайн» не проходит бесследно.
Остается от всей души поблагодарить посольство Германии, демонстрирующее явный прогресс в отношении к людям второго сорта. Теперь нам отказывают в визах вежливо, не швыряя аусвайс в гезихт. Сохранили лицо, как в прямом, так и в переносном смысле, поскольку толстовство мне не близко, и на оплеуху по левой щеке я привык отвечать хуком в правую.
Есть версия (мне об этом рассказывали представители тур-агентств, которые раньше могли влиять на процедуру прохождения документов, но в последние несколько лет в самой жесткой форме дистанцированы дипведомствами от оказания визовой поддержки), что произвол на самом-то деле вершат даже не консулы, а наши дорогие соотечественники, окопавшиеся за бронированными стеклами посольств. Готов поверить и в это. Милые дамы с улыбкой полицейского не только видят потенциального нелегала в каждом соискателе, но порой допускают элементарную халатность в делопроизводстве. Иначе как объяснить, что в консульстве мне выдали два совершенно разных обоснования отказа – в немецком и русском вариантах не соответствовали ссылки на параграфы, а формулировка «гостевая виза» чудесным образом трансформировалась в «туристическую».
Перечитав Набокова, я вдруг подумал о том, что все это уже когда-то было, было… Помните Подтягина в «Машеньке»? Его грустная жизнь в Германии свелась к ежедневному стоянию в очереди за визой. А получив разрешение на выезд, старик от радости потерял паспорт и умер от сердечного приступа.
Но это было еще в ТОЙ, довоенной Германии, за 10 лет до прихода к власти фашистов. С тех пор многое изменилось. Изменился и мир, но он не стал менее подозри-тельным. Новые вызовы: международный терроризм, джихад, карикатурная война… Все это так. Но что-то я не припомню случаев, чтобы взрывы в метро и поджоги посольств оказались делом рук выходцев из бывшего СССР.
Мир захватили бюрократы, попирающие наше право на свободное перемещение по свету. Они превратили мир в концлагерь: если ты из такого-то барака, значит, незачем тебе соваться в такую-то зону. А мы им в этом помогаем своей претерпелостью. Наверное, поэтому я всегда так ненавидел немецкую пословицу «Der Klugere gibt nach» – «Умный – уступит».
Я уже писал когда-то о грубой экспансии солдата-освободителя как важнейшем принципе внешней политики. (Hey, you, мы пришел помочь тебе добыть твой нефть, мы дать твой жена много-много «красное яблоко», ты взамен соблюдать права человека). И чтоб сидели тихо, не рыпались и делали три раза «ку». Мне стыдно и больно за нашу страну, которая на государственном уровне борется с комиком Сашей Бароном, а сама гостеприимно распахивает двери перед солдатом-освободителем с большим отростком демократии, который, типа защищая права человека, ставит этого человека в позицию Моники Левински, отбирая у него естественное право гордиться собственной страной.
…А на Германию я не в обиде. Это, простите за трюизмы, великая страна, подарившая миру гениальных мыслителей, поэтов, музыкантов и философов. В Германии живет наш собственный корреспондент и мой близкий друг Руслан Минулин, который еще напишет множество интересных статей о стране, в которую мне заказан путь…
Прости, Германия. И прощай!