Второй раз молчаливой тенью участвую в конгрессе журналистов при свете ее московских представителей – светочей. Правда, два года назад у конгресса был статус, кворум и делегаты от власти в лице помощника президента России Ястржембского. Была наша Дарига Нурсултановна в качестве спикера, говорила очень дельные вещи о пагубности информационных войн и новых вызовах. А событие меж тем происходило задолго до американской трагедии 11 сентября, и идея Евразийского медиа форума только вызревала.
Нынешний московский конгресс скромнее, он проходит в рамках Шестого Евразийского телефорума, на котором мы с коллегой Тимуром Камашевым (“Идем на футбол”) гордо носим бейджи участников творческого конкурса. Я представляю свой фильм в номинации культурной, он – программу в спортивной. Радуемся друг за друга и за страну. Тимур вышел в финал, оставив позади 15 конкурентов из разных стран, я – 50. А еще радостно, что в журналистике все меньше перверсий, когда о культуре писали и снимали спортивные комментаторы, а в спорте лучше всех разбирались аграрии.
Оставляю гастрономические подробности там, где им положено быть – на шведском столе гостиницы “Мир”, - и на этом радости пока кончаются. Начинаются “ужасы медиа сообщества” - так обозначена одна из дискуссионных тем. Все выступающие – от академика Сергея Капицы, до неизвестной мне черкесской журналистки, которую пугает “цинизм и ксенофобия” телеведущего Кучера с ТВЦ – говорят о том, что для них действительно “фобос” и “деймос” современного телевещания – спутники этакого раскаленного докрасна Марса. Кровавой планеты ТВ.
И вдруг незаметно ловлю себя на том, что уже нисколечко не сержусь на теоретиков от журналистики, которые пороху не нюхали, и ничего кроме бла-бла-бла давно не умеют… Разве правильно мыслить – это не достоинство? Я всегда считал, что образец для подражения - карьера моего старинного приятеля Андрюши Кондрашова, который начинал как собкор российских “Вестей”, а потом получил заслуженный орден за Чечню и оказался в ближнем круге ВВП. Впрочем, карьера – слово в данном случае плохое и неверное, так как Андрей от увещеваний, что, дескать, пора бы уже начать вить теплое гнездо и “пускать корни” в администрации президента даже слушать не желает. Хочет остаться в профессии – здесь и сейчас. Молоток, всегда восхищался Андрюхой!
Да, я очень уважаю журналистов-практиков, которые в противовес нытью и говорильне ставят перед собой и решают не эфемерные, но вполне конкретные задачи. И живут по заповедям, восьмая из которых – “Не обмани”. Таких, по мнению советника Генсека ЮНЕСКО Генхрихаса Юшкявичуса, стало значительно меньше, но вечные ценности на телевидении, тем не менее, остались – семья, друзья, родина. И фильмы такие, как “Звезда” и “Кукушка” все же показывают. И, очень надеюсь, покажут “Благословите женщину” Станислава Говорухина – кино, снятое по настоящей литературе. И позвольте помечтать о том, как в день телепремьеры улицы городов опустеют так же, как в свое время при показе “Семнадцати мгновений весны”. А “бригадиры” Саши Белого уйдут в аутсайдеры как не выдержавшие испытания рейтингом.
Наивный идеализм… В очередном номере “Комсомолки” - статья о школьнике, облившем бензином своего лучшего друга, чтобы стать крутым и похожим на Космоса. Не выдуманная история, не залипуха из разряда многосерийных баек про шведскую семью Пугачевой-Киркорова-Галкина. Репортаж с фотографиями. И в то же время первую полосу с траурным портретом Леонида Филатова венчает душераздирающий анонс о каком-то там сумасводящем минете, который одна звездочка сделала другой… Ну, как тут поспоришь с Юшкявичусом и Олегом Попцовым, которые говорят, что лучшее телевидение – американское. Нигде в Америке и Европе не льется столько крови и цинизма, сколько у нас. И сколько можно кивать на общее неблагополучие страны и нации?
Вот поймали Ходорковского – и “сразу стая газетчиков, хуже дворовых собак”. ЮКОС, ЮКОС… До какой поры? Весь этот механизм ярко и иронично представлен в моем любимом мюзикле “Чикаго”. Сегодня ты, Рокси Харт, - звезда, потому что о тебе пишут на первой полосе, а завтра твою улыбку в газете вытопчут ногами, как только появится какая-нибудь Китти-Пошли-Все-К-Черту. Так было и так будет. И, наверное, это необходимое условие выживания духа, чтобы помнили не олигарха, севшего в “Матросскую тишину”, а Леонида Филатова и его “Чтобы помнили…”.
Но при этом, вопрошает главный редактор журнала “Искусство кино” Михаил Дондурей, кто сегодня вспоминает о шахтерах, о вдовах “Курска”, о 160 солдатах из упавшего в Ханкале вертолета? Исчезают не просто люди – целые страны. Что мы сегодня знаем о наших вчерашних соседях по Варшавскому Блоку? Куда пропали Монголия, Йемен? Не наше ли телевидение их похоронило?
На Конгрессе много говорилось о чувстве вины, без которого профессия журналиста невозможна. Не знаю, не люблю, когда спекулируют на чувствах. Чувство вины – процесс достаточно интимный. И свои “виноватости” я исповедовать не собираюсь. Но в чем-то мы все же объективно виноваты. Хотя бы в том, что до сих пор скрывали от народа жуткую статистику: в России один миллион 200 тысяч детей до 16 лет не умеют читать и писать.
Наверное, это самое страшное, что я услышал в этот раз на Конгрессе журналистики.
Москва
29/10/2003
ТО ЛИ ФОРУМ, ТО ЛИ…
(послесловие к VI Евразийскому телефоруму)
Каждый знает, как тяжело проигрывать. Не верю, что есть люди, равнодушные к собственному успеху или неуспеху, ген соперничества присущ всякой твари, что уж тут говорить о прямоходящих.
Когда меня в первый раз “прокатили” на конкурсе скрипачей – казалось, мир померк, жизнь утратила смысл и тому подобное. Но уже тогда, в 12 лет, я твердо уяснил: махать кулаками после драки – смешно, глупо и вообще последнее дело. Ломиться в закрытую дверь – еще куда ни шло, но пробивать лбом стену, кому-то что-то доказывать, возмущаться, при этом отчаянно жалея себя… Какой смысл? Обидели тебя, не поняли, не оценили – держи удар!
Судя по ощущению внутреннего спокойствия (не путать с пофигизмом, когда думаешь, что все кругом козлы, а ты один белый человек), признание себя аутсайдером с ног не сбило. Но появились мысли, которыми бы хотелось поделиться.
Итак, в первый раз в первый класс, я и мой коллега Тимур Камашев – участники YI Евразийского телефорума. Тимур представлял свою программу “Идем на футбол” - комментарии излишни, это одна из самых замечательных “хабаровских” телепередач. Наш с Николаем Бесединым фильм “Контрамарка на Чикаго” был выставлен Агентством “Хабар” и студией BIG IDEA GROUP и отобран комиссией в семерку финалистов в номинации “История, традиции, культура”. Отсев был очень серьезный – из 400 программ по всем номинациям в финал вышли 70. Всегда приятно, когда тебя судят по гамбургскому счету, без скидок на всякие политические подтексты вроде Года Казахстана в России. Страсть как жаждала душа честной и открытой борьбы. Как говорится, если не хвалите – хотя бы укажите на ошибки.
Но по приезду выяснилось, что правила игры, расписанные в Положении о творческом конкурсе, мягко говоря, сильно отличаются от того самотека, с которым мы столкнулись в Москве.
Во-первых, непонятно, с какой целью в Первопрестольную приглашались создатели программ. Предполагалось, что каждый участник будет представлять свой проект членам жюри во время так называемых открытых просмотров. В противном случае наше недельное пребывание в Москве – бессмысленное и дорогое (прежде всего для организаторов) удовольствие. С таким же успехом наши работы можно было оценивать заочно.
Во-вторых, открытых просмотров, как таковых, не случилось. Точнее, формально они проводились, но в общем, проходном холле, по которому то и дело сновали жующие и пьющие (кофе) делегаты, гости, работники оргкомитета. Параллельно с просмотрами в соседних залах проходили заседания Международного Конгресса, делового клуба, работал телерынок… В условиях такого “распутья” картинка на мониторе выглядела убого и сиротливо, а три с половиной зрителя, из которых половина – сам номинант, - и подавно.
Лично мне очень хотелось в спокойной обстановке посмотреть фильмы российских, израильских, украинских коллег, но мысли разбегались в разные стороны, было интересно послушать, что, к примеру, думает о перспективах создания в СНГ служб общественного вещания уважаемый господин Капица.
Члены жюри жили своей жизнью на третьем этаже гостиницы, слишком далеки были от народа уважаемые телеакадемики. Кстати, опять же неясно, почему судейская коллегия представляла собой “мужской клуб”, на 10 представителей сильного пола всего одна дама? Подозреваю, что мужчины в основной массе своей не больно-то жалуют моего героя – Филиппа Киркорова, поэтому шансы “понравиться” и растрогать суровые мужские сердца историей создания мюзикла “Чикаго” изначально были минимальными.
Это, конечно, шутка. Но, честно говоря, мне представляется не очень правильной расстановка сил в жюри. Профессора, академики, теоретики, послы дружественных государств – все это замечательно, но из телевизионщиков-практиков с громкими именами и узнаваемыми лицами там только Эдуард Сагалаев и Игорь Кириллов. Отчего не пригласить в эту дивную компанию того же Фетисова, если оцениваются спортивные передачи, или Швыдкого, когда речь идет о культуре?
Карты раскрылись в день церемонии награждения, когда стало понятно, что многие программы члены жюри просто НЕ СМОТРЕЛИ. Или смотрели в режиме перемотки. Иначе с какой бы стати в новостях на канале ТВЦ со ссылкой на одного из членов жюри прошла информация о “странных ребятах из Казахстана, снявших странное кино о… поклонницах Филиппа Киркорова”? Так вот о чем, оказывается, наш фильм, а мы-то, дураки, думали, что о вечном кино делаем… Об искусстве, об ответственности за свое детище и за людей, которых ты приручил… О любви, наконец! Как жаль, что судьи наши об этом даже не подозревали.
Какой там к лешему политес! Было бы даже противно, если бы нашим программам дали статуэтки из ЭТИХ соображений. Хотя, если бы в жюри находился не посол Беларуси в России, а НАШ ЧЕЛОВЕК – думаю, дали бы, вспомнив про пресловутый год Казахстана. И это было бы нечестно, а так вроде как не придерешься. И все равно осадок остался. Не потому что мы с Тимуром проиграли, а потому, что в этом матче с первых минут оказались на скамье запасных игроков.
И вспомнился мне другой фестиваль. Менее монументальный, более демократичный и, простите, иного профессионального уровня. Горбачева на церемонии там, конечно, не было, зато каждый участник чувствовал и понимал, что он – интересен, а его произведения – востребованы и оцениваются по тому самому гамбургскому счету. В концепции телевизионного фестиваля “Театр + ТВ” не предусмотрена “раздача слонов”, которая и развращает, и ожесточает. Второе полезно, первое противопоказано, но не в этом суть. Она – в отношении к тебе со стороны профессионалов.
Мне была крайне важна такая оценка, поскольку в этом году традиционный фестиваль в Новосибирске, к сожалению, не состоялся. Поэтому, воспользовавшись случаем, я пошел к устроителям и идейным вдохновителям этого фестиваля – Екатерине Уфимцевой и Сергею Варновскому – и показал им наше кино. Коллеги разобрали его по косточкам, отметили сильные и слабые стороны, дали грамотные советы. И, поверьте, такой просмотр дорогого стоил.
Теперь можно с легкой душой возвращаться на родину и работать над новыми проектами. Как там было в “Догме” - “Верой не укрепилась, зато обогатилась идеями”.
Москва, 03/11/2003