Последний раз мы побывали здесь в апреле этого года
Когда-то я любил этот город
Я любил Севастополь Грина, Паустовского, лейтенанта Шмидта, генерала Врангеля, богини Артемиды, легендарной Ифигении
Я помнил наизусть высеченную на белом мраморе клятву верности древнему городу: "Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом, территорией и укрепленными пунктами херсонесцев.
Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса, Керкинитиды, Прекрасной гавани и прочих укрепленных пунктов и из остальной территории, которою херсонесцы управляют или управляли, ничего, никому, ни эллину, ни варвару, но буду оберегать все это для херсонесского народа"

Здесь, на развалинах древнего храма, вдвоем можно было безмолвно сидеть до утра, слушать дыхание друг друга, шум морского прибоя и мечтать о временах, когда молчаливое, без суеты, созерцание переживания единения с этой величественной красотой станет такой же жизненной потребностью как дыхание

Я с корабля сошел при блеске ночи,
При ропоте таинственных валов…
Горела грудь, в слезах кипели очи:
Я чувствовал присутствие богов…

Так писал поэт Щербина

Когда же Солнце склонялось к горизонту и взгляд завораживали облака, больше похожие на старинные замки, можно было часами всматриваться в туман и вспоминать строки из "Бегущей по волнам": "Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда,
очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?"