Название: Белый мотылек под серым дождем.
Фандом: Requiem from the Darkness.
Герои: Матаичи/Момоске Ямаока
Жанр: ПВП.
Ворнинг: идея писать по этому сериалу вообще сама по себе кинк.

Когда в маленькой, давно заброшенной хижине появился Момоске, Матаичи решил, что судьба у парня не прочь зло пошутить. Уже третий раз она сводит их вот так внезапно. А ведь юноше не безопасно так близко подходить к миру тьмы. Оставаясь в тени, незаметный, он наблюдал, как писатель разжег очаг и пытается согреться его скудным теплом.
Момоске нахохлился, пытаясь плотнее закутаться, чихнул и беспомощно заозирался вокруг, пытаясь найти что-нибудь для огня. Сейчас, когда они отрезаны от своих миров стеной серого дождя, выйти из тени совсем просто.
- Так вы окончательно простудитесь, сенсей.
Момоске удивленно вздрогнул и попытался улыбнуться.
- Матаичи-сан, а вы здесь...
- Прячусь от дождя - не дал он закончить.
Во взгялде писателя мелькнуло разочарование пополам с облегчением. Наивный мотылек, не боящийся, что тьма поглотит его.
-Давай сюда руки.
- Руки? - Удивленно переспросил писатель, но руки все же протянул.
Матаичи взял его ладони в свои, согревая. Момоске вздронул.
- Так ведь теплее, верно, сенсей? Писатель покраснел, ощутив, как нежно поглаживают теплые пальцы его запястья.
- Тебе надо снять мокрую одежду. Момоске дернулся, пытаясь вырваться, но одежду с него уже стянули, связав его же поясом руки за спиной. Матаичи прижал его к себе, и жар его тела обжигал даже сквозь слои ткани. А широкие ладони гладили спину, разминая мышцы и прогоняя холод.
- Матаичи-сан, - прошептал Момоске, - хватит, пожалуйста. Я уже согрелся.
- Знаете, сенсей, - руки замерли на пояснице писателя, - мне совсем не хочется останавливаться.
- Почему? Зачем вы это делаете?
Действительно, зачем? Зачем связыватсья с человеком из мира света. Зачем поощрать его любопытство к миру теней? Может затем, что давно уже его пальцы не прикасались к такой гладкой коже. И невинное тело не трепетало в его объятьях. Искренне отзывающееся чистое сердце. И очаровние юноши, перед которым ему, Матаичи, так трудо устоять.
- Потому что вы так милы, сенсей, что мне не уже не остановиться.
Матаичи легонько прикусил основание его шеи, а руки переместились со спины на грудь, задевая твердыми пальцами соски.Юноша удивленно вздохнул.
- И так чутко реагируете. Ладони спустились по животу к бедрам, раздвигая их.
- Ах, не надо. Я не...
- Не волнуйтесь, сенсей. Обещаю, будет хорошо.
Пальцы скользнули по внутренней стороне бедра и накрыли пылающую страстью плоть. Момоске застонал и толкнулся в руку.
- Вот видите, вам уже нравится. - Матаичи лизнул сосок и подул на него. - А дальше будет еще лучше. Он стянул с себя плащ и постелил на дощатый пол. Развязал писателю руки, и тот тут же вцепился в его плечи, прижимаясь теснее.
- Такой честный мальчик. - Усмехнулся Матаичи и повалил юношу на спину, нависая сверху. Поцеловал парня так, чтобы пропали последние мысли о сопротивлении. Лизнул беззащитное горло. Проложил дорожку из поцелуев по груди к соску, облизнул и всосал его.Рука его тем временем продолжала ласкать и подготавливать писателя, заставляя его стонать и всхлипывать. Терпение Матаичи уже было на исходе. Он с усилием оторвался от нежной кожи и взглянул на лежащего под ним юношу. Его желание тут же нетерпеливо напомнило о себе. Он наклонился и глубоко принял плоть Момоске, плотно обхватив ее губами и быстро задвигался, доводя парня до разрядки. Момоски вскрикнул, выгнулся и расслабленно закрыл глаза. Матаичи же, смазав вход семенем и слюной, медленно погрусился в податливое тело. Момоске резко распахнул глаза и вцепился руками в лежащий под ним плащ.Когда сопротивление мышц спало,Матаичи подхватил бедра писателя, поднимая их выше и задвигался. Неторопливо, меняя угол проникновения, ища нужную точку. Найдя, толкнулся еще раз, проверяя.
- Еще. - Хрипло простонал Момоске и Матаичи задвигался быстрее. Юноша стонал во весь голос, подаваясь бедрами на встречу толчкам. Матаичи пытался запомнить каждое мгновение. Ведь как только прекратится дождь, все вернется на свои места.Он почувствовал, как пальцы Момоске впились ему в его плечи, как окльцо мышц плотно сжалос вокруг него и позволил себе пойти следом. Переводя дыхание, он дотронулся до висков юноши, помогая сонливости взять свое. Писатель ушел в мир снов, а он остался лежать рядом, согревая его, перебирая взмокшие волосы. Во сне сенсей выглядил почти ребенком, и Матаичи с сожалением слушал, как стихает дождь. Совсем скоро внешний мир безжалостно вторгнется в эту одинокую хижину и все усложнится. Нужно стереть Момоске воспоминания, но он будет ждать до последнего. Ему бы хотелось забрать сенсея с собой, во тьму. Сделать своим на долгие годы.Как эгоистично.
Но вот уже солнце проникло в хижину и тянуть больше нельзя. Он почти готов поддаться своим желаниям, погубив этим невинного юношу. Матаичи выпустил из объятий прижавшегося к нему Момоске, одел его. Легко поцеловал в лоб.
* * *
Момоске разбудило пение птиц. Он удивленно посмотрел на потрепанный плащ, которым был укрыт. От него пахло чем-то знакомым...
Очаг уже давно погас. Удивительно, что он не замерз. Он встал, потянулся, разгоняя кровь и ощущая непривычную легкость во всем теле. Нужно поспешить и вернуться в город. Мимолетное ощущение, что он что-то забыл, промелькнуло и исчезло. Все свои вещи он забрал. На дощатом полу заброшенной хижины остался одиноко лежать серый, потрепанный плащ.