Примечания.
1. Что-то, похоже, опять словесный понос открылся, больно длинно вышло.
2. Я так и не знаю как правильно пишется слово «зассыха»



Зассыха.

…В общем, было это когда-то в начале 90-х годов, а девочку ту звали Света. Она была такая прилежная, училось очень хорошо, не отличница, но почти, пару четверок имела в четверти не больше. Одевалась она очень скромно, бедно даже, но аккуратно, была общественно активная в мероприятиях там школьных участвовала и все учителя ее любили т.к. она была ябеда. В классе всегда должна быть хотя бы одна ябеда. Ну а после школы помогала она тетке своей торговать жевачкой на близлежащем мини рынке. Вот, а в ее классе учился еще мальчик, из очень богатой и интеллигентной семьи был пацан. У него всегда были дорогие шмотки, жвачки по карманам рассованы, и в бутерброды с колбасой в ранце. Дома у него, говорят, тоже были всякие видаки да телики, приставки даже игровые, штуки по тем временам редкие и доступные только всяким мажорам, хотя слова такое «мажор» не в ходу было тогда. А звали мальчика того Эдуард, вот такое красивое редкое имя дали ему родители. Но если честно, никто его Эдуардом не называл, ну максимум Эдиком-педиком обзовут, и только. Называли его совсем по другому. Если взять всех детей класса, и расставить в своеобразной иерархической лестнице, то мальчик Эдуард оказался бы на самой последней ступени ее. Дело в том, что мальчик тот болен был, очень неприятной болезнью, энурез у него был, несмотря на порядочный уже возраст. Проще говоря, ссался он. Болезнь такая надо думать среди детей авторитета ему не добавляла, называли его все просто- зассыхой. Он страдал от этого очень, постоянно терпел унижения и побои. Родители все больницы избегали, по всем крупным городам его возили, тратили уймы денег на лекарей и даже знахарей всяких, но ничего не помогало ему. Учился Зассыха из рук вон плохо, фактически вообще не учился посещал школу и все. Родители за ним мало следили, ибо работали они от зари до зари, времени у них мало было, и за учебу плохую его не наказывали, стараясь ребенка лишний раз не травмировать морально, ему и так туго приходится. Предоставлен сам себе он был.
Ну и вот, девочка Света не любила очень Эдуарда ненавидела даже можно сказать. Не то что бы она на сваей не любови к нему как-то сосредотачивалась, но если спросить, кто ей больше всего не нравится в классе то она долго думать не стала бы. При каждом удобном случае она как могла издевалась над пацаном. А детям много ли надо, один слово скажет другие подхватят. И лилось унижение на голову мальчика щедро. Вот и в тот раз, улучив момент, она опять вызвала волну издевательств над несчастным зассыхой. Он сидел за партой и делал вид, что не слышит всего того, что ему говорят. Смотрел на парту равнодушным взглядом и ждал звонка на урок как манны небесной. На следующий день была физ-ра. Середина сентября, погода стояла отличная, и детей вывели во двор, челночный бег бегать. Эдуард имел комплект всех нужных и не нужных справок, и пока дети сдавали свои нормативы, он ходил вокруг школы, лазил по деревьям и ел ягоды боярышника, спелые, красные и невкусные, состоящие на 80процентов из костей, и сильно пачкающие руки, просто так ел, от делать нечего. И тут к нему подошла женщина. Бомжиха наверно. Выглядела она по крайней мере точно как бомжиха. Одетая в какое-то рванье, с всклокоченными волосами, с синими кругами под глазами, от нее дико разило перегаром, и она ели держалась на ногах. - Маллльщик, мальщщик, иди сюдаааа- сказала бомжиха, не мог бы тыыы- она тянула звуки и странно вращала глазами, позвать сюда Свету, она в вашем классе учится. Эдуард хотел было спросить а почему вы сами не подойдете, но она опередила его, -ну ты же видишь в каком я состоянии, развела руками и глупо улыбнулась, я мама ее. Мальчик кивнул головой и пошел к спортивной площадке. Бегали дети по двое, те кто отбегал просто бездельничали в сторонке. Он подошел к Свете, и ткнул пальцем в плечо, чтоб привлечь ее внимание. Заметила она это, но даже не повернулась, вот еще с зассыхой разговаривать, делала вид что не замечает. Эдуард аккуратно взял ее за рукав и потянул за собой. Света чуть не взорвалась от возмущения, и хотела ударить наглеца со всей дури, но он тихо сказал ей, чтоб никто не услышал, -там тебя ждет Мама. Гнев махом слетел с лица ее. Она испугано уставилась на Зассыху, -где? Эдуард жестом показал. Девочка бросилась в ту сторону. Как она могла сюда придти? Как она осмелилась? Я же ее просила? Ей хотелось разрыдаться, самый худший ее кошмар на яву. Единственное, о чем просила Света сваю маму не приходить в школу и не показываться подругам ее. Больше всего в жизни боялась Света что все увидят ее маму. Стеснялась она мать свою. Мчалась со всех ног Света, чтоб побыстрее увести мать от школы, чтобы только ее никто не видел.
А Зассыха поплелся в сторону и сел на спортивный снаряд- сожженного2-х сторон козла. На следующей перемене Света не сводила глаз с последней парты где сидел Зассыха со своими дружками, такими же лузерами как и он сам. Ну не такими уж конечно, но все таки порядочными. Отщепенцы, которых никто не уважал, собрались в кучку. Четыре лузера - клуб по интересам. Света во все глаза смотрела на Зассыху, она пыталась по губам прочитать, что он говорит. Он меня ненавидит, и конечно же им сейчас все расскажет. Или уже рассказал. Да, да, сейчас они все уставятся на меня, будут тыкать пальцем и ржать, тут же расскажут остальным, и все будут знать, что у Светы, мать - алкашка. Опять ком встал у нее в горле. Господи, за что мне это. Но прошла перемена, ничего не менялось. Лузеры все сидели и обсуждали комедию, которую посмотрели вчера на видике дома у Зассыхи. На нее не ноль внимания. Прошел, урок, другой. Но ничего не менялось. Прошел еще один день, другой, а света все боялась упустить его из виду, все время украдкой смотрела на него, следила практически за ним. Возвращаясь из школы, наблюдала как хулиганы из соседнего класса били его. Обзывали, как могли, издевались. Они слабаки, что они могут ему сделать? Он богатенький, здоровый и откормленный, они кроме застывших макарон и черного хлеба не едят ничего. Да и трусы они, ничего серьезного ему не сделают. А он стоит, как будто виноватый. Будто он сам понимает, что они правы, что действительно он урод, и они имеют право над ним издеваться. Наверно он часто такое терпит, не впервой. Но сегодня хулиганы совсем что-то сильно разошлись, никак не могли остановиться. Как такие унижения можно терпеть и стоять с вот таким каменным лицом? Он наверно так привык, что совсем ничего не чувствует уже. У Светы не возникло никакой жалости к Зассыхе. Просто прошла мимо. Хм. Но почему все же он меня не выдал? Он мог тридцать раз сделать это. Почему не сделал? Это у нее в голове не укладывалось, она над ним больше всех издевалась, он должен был ей отомстить, раз такая возможность представилась. Она бы, например, сделала это на его месте. Даже без вариантов. Просто даже мысли не возникло бы – смолчать. Но он не сделал. Наверно он не такой уж плохой. Да, наверно. Она твердо решила завтра подойти к нему и поблагодарить. Света чувствовала даже некоторую благодарность к нему. Кто бы мог подумать. Если бы не он, эта выходка мамаши дорого бы ей стоила. И потом, если она его поблагодарит, может это удержит его от того чтоб, потом как нибуть при случае сказать. Да завтра подойду и скажу ему это.
Но завтра Света не смогла поблагодарить его. Зассыхи не было в школе. Он повесился.