Есть анекдот: сидят два мужика с пивом в майках-алкашках у телевизора. А там Армстронга показывают. Если не знаете – это такой чорный-чорный, с добрейшими глазами, надутыми щеками и трубой.

Один другому: "Ну смотри, что я говорил: вот как еврей – ну так со скрипочкой!"
Послушаем сейчас знаменитый негритянский спиричуэл "Let my people go" (то есть по-правильному "Down, Moses").
Это же песня от лица евреев, требующих увести их из египетского плена!
У песни два самых знаменитых исполнителя: Поль Робсон (черный-пречерный, с рокочущим бархатным басом, который сравнивают с голосом Бога) и Луи Армстронг.
И происхождение этой песни сугубо негритянское: чернокожие беглые рабы и противники рабства сочинили ее в середине 19 века (приблизительно в 1853 в штате Вирджиния). Называлась она поначалу Песней контрабандистов.
Как связаны чернокожие и евреи?
Ну во-первых, циркулирует и многократно проявляется идея о том, что настоящие евреи – это и есть чернокожие. Библия написана про них. Кстати, так считают растафари.
А вообще, любой народ в рабстве может ассоциировать себя со страдавшими от египтян евреями, и потому многие примеряют библейские события на свой народ.
Песня стала гимном борьбы с рабством.

Но, оказывается, Армстронга связывает с еврейством не только несколько песен.

Он родился в нищей семье у чернокожей 16-летней матери-одиночки, которой приходилось подрабатывать проституцией, чтобы выжить. Его с сестрой на первые пять лет взяла бабушка.
В шесть лет он стал помогать по дому в семье Карнофски – небогатых литовских евреев, недавно бежавших из Российской империи от погромов в Америку. Несмотря на царивший в Америке антисемитизм, эти люди считали, что им повезло: они выжили. Как Луи Армстронг написал много лет спустя в лаконичных мемуарах (книга всего в 75 страниц): "Мне было всего семь лет, но я не мог не видеть безбожное обращение других белых к той бедной еврейской семье, в которой я работал".
Их рабочий день начинался в 5 часов утра. Кто-то из старших сыновей, Алекс или Моррис, отправлялся объезжать район, собирая отходы. Бутылки, кости, ветошь, которые люди отдавали за гроши, они потом перепродавали или обменивали на более прибыльные товары. Луи стал вместе ними нагружать повозку углем и обходил район, продавая его по пять центов за ведро.
Маленький Луи стал обедать, а потом ночевать в этой семье, и со временем оказался там практически родным. Карнофски хотели его усыновить (правда, не случилось). Вся семья называла его "кузен Луи", что создавало у него ощущение равенства и родства, несмотря на цвет его кожи. В семье царили тепло и любовь, которые он пронес через всю жизнь.
Однажды Луи, проявлявший заметный интерес к музыке, увидел в окне ломбарда потускневший корнет. Они со старшим сыном Карнофски, Моррисом, пошли узнать о цене заветного инструмента, и оказалось, что тот стоит целых пять долларов, что по тем временам было очень большой суммой.
Моррис одолжил ему два доллара для первоначального взноса. Затем Луи еще какое-то время выплачивал по пятьдесят центов в неделю, пока наконец не получил корнет в собственность. Довольно быстро он научился на нем хорошо играть и благодаря этому позже смог перейти на тот инструмент, который сделал его звездой американского джаза первой величины, – трубу.

"Я буду любить еврейский народ всю свою жизнь – заявил Армстронг в своей книге. – Евреи всегда были теплы и добры по отношению ко мне, что было очень важно для меня – просто ребенка, которому дорого было каждое доброе слово".
В этой семье он научился бегло говорить на идиш. В память об этих людях он до конца своих дней носил цепочку с кулоном Звездой Давида.

Вот так она звучала в лучшем на свете исполнении Армстронга (жмак кнопку)
https://youtu.be/41aFGZC5jlI

https://olga-arefieva.livejournal.com/747182.html