Как в древности искусство слова отделилось от искусства музыки,
так и сейчас неразделимые, казалось бы, сфера поэзии и сфера магии
оказались как будто несовместимыми. Но я не вижу смысла в поэзии,
если она не несет в себе магического, оккультного стержня, не содержит
в себе потусторонний смысл, нить мертвого и живого, времени и безвременья;
в сущности же, и то, называемое магией многими бездарными "модниками",
никак не связанное с силой духа, силой слова вызывает у меня, если не презрение,
то только смех.
Вообще искусство, каким бы оно не было внешне - есть целое, однородное.
Любой музыкант, любой художник, любой поэт... все они на пике своего магического приравниваютсяк этому "целому"; но лишь только в том случае, если они хотя бы подозревают
о сокровенной тайне, связывающую их животную, языческую силу с высшим и недоступным
смертному.
Отсюда мы видим и сам смысл творчества. Он, как оказывается, несколько иного рода,
чем большинство привыкло считать.