Мысли, они как деньги. Я лично трачу и то и то впустую, о чем почему-то почти никогда не жалею.
Очередные невидимые бумажки перетекли сюда, под кат.

Я всегда знала, что зима, все эти скользкие дорожки и недобрые сумерки, не приводят к чему-то ощутимому и необходимому, а наоборот путают всех, правда, одни проводят это время в спячке, а другие, то есть люди, понемногу продолжают умирать, будучи в сознании.

Я сижу и печатаю этот кусок неизрасходованных чернил, грустно шевеля своим серым веществом, и понимаю, что внутри меня существует параноидальный барьер, за который я не пущу никого из вас. Никогда. Ни за какие "сокровища мира". И даже мусор, дневники, листочки и собственная мама никогда не узнают о том, что сжирает меня на манер пираньи. Возможно, дело в том, что я просто не умею излагать себя по образу и подобию вашего мышления, но вроде я не очень-то похожа на аутиста, действительно не имеющего способность сливаться с миром, или какую-то малявку, которая считает, что она, что называется, one of a kind. Я - нечто среднее. И все уже начинают различать это. Я не мальчик-девочка, я не умный-тупой, я не взрослый-ребенок. Я - между, и я так развиваюсь и живу и другого выхода не вижу. Ставлю защиту и всем кажется, что перед ними тот загадочный "не определен". Пусть и будет так, мне все равно с каким прозвищем жить, я могу жить по обе стороны от стены и параллельно ставить свои низенькие изгороди. 
Но я все ещё сижу и мечтаю поделиться тем, что вырывается и рвет меня пополам. Но я действительно не знаю что это. Может, все и сразу, а может, просто галлюцинации и ничего этого не было. Тяжело потому, что не знаю какие чувства испытывают люди, потому, что не знаю что творится у них в голове, я не умею читать мысли, да и не хотела бы это уметь. Я боюсь нашей скрытности и наших намеков, я не читаю знаки и не предсказываю будущее, мне невероятно, даже феерично сложно определять себя по отношению к другим, и мне всегда будет сложно жить среди таких привычных и, в то же время, чуждых и непонятных мне вещей, дающих часто ложный след. На меня давит молчание, которое появляется когда говорят много и впустую, на меня давят слова, которые все и всегда произносят невпопад. Думайте, прежде чем говорить, потому что может быть скоро я научусь предугадывать слова и читать жесты и всем станет легче. Я соскучилась по тем людям, которые много говорят и главное, говорят не о том, что давно уже успело надоесть, а размышляют вслух о вещах, не дающих им покоя.
Я соскучилась по своей однобокой привязанности, по тому как мне не хватало этого человека, по тому как я действительно missed him so much, причем missed в другом значении, в более точном. А теперь я в какой-то песне. Где-то между kid a и cave, с фрагментами всех песен, которые я слушаю в последнее время так часто. И я завис, в желе из того, о чем говорилось в предыдущих двух абзацах.
Ах да. Впридачу во мне отключилась функция написания хотя бы чего-либо. Взяла и выдохлась 31 декабря 2010 года за, наверное, ненадобностью. Хотя лично я получал исключительное ни с чем не сравнимое удовлетворение оттого, что мог выражать свою любовь хотя бы так. Писал тебе записочки и оставил их в прошлом году. 
Остался ни с чем и с невыносимыми тремя месяцами морфия и метиловых испарений в воздухе.
Я бы написал, что ментально затрахал уже сам себя, но это слишком коротко и вообще личное. 
Как никогда уверен в том, чего мне не хватает: жесткости, крови и доминанты.