[200x320]
Сомерсет Уильям Моэм, "Бремя страстей человеческих"

Когда мерилом служит чувство, вам наплевать на логику,
и это очень удобно, если вы не в ладах с логикой.

Если о бестолковой, нелогичной, покорной, отдающей и отдающейся женской любви написаны сотни, если не тысячи романов всех времен, то о такой разрушительно-безнадежной, всепоглощающей, безотрадной, бессмысленной, противоречивой мужской любви пишут не так уж часто.

Вообще-то я ожидала других страстей. Ну, как положено настоящему мужчине: стремление к успеху, поиск смысла жизни, самоутверждение и вера в свой талант... Все это тоже вроде бы есть - но на стадии поиска и каких-то вялых трепыханий. То бухгалтерское дело, то живопись, потом медицина... - представляете, какая амплитуда метаний? И всюду почему-то разочарование и понимание, что это "не его". Может, главный герой Филип стал таким... неуверенно-бесхребетным из-за своего врожденного увечья - хромоты? А тут еще рано умершие родители, то есть недополученная в детстве любовь и ласка. Где уж тут стать успешным и уверенным в себе...

Но все эти "настоящие мужские страсти" отошли на второй план, когда Филип влюбился. Тут просто диву даешься: как можно было так безумно влюбиться в столь недостойную женщину? Да, сознаюсь: ни о какой "женской солидарности" при чтении книги у меня не возникло. Скорее досада и обида за в общем-то неплохого парня Филипа: ну, как можно было найти себе девушку: а) некрасивую (тощую, безгрудую, с зеленоватым цветом лица и бледными тонко прорезанными губами...); б) глупую; в) вульгарную; г) корыстную; а самое главное - д) совершенно не привязанную к Филипу даже в самые трудные времена своей жизни. Какая там любовь! В лучшем случае - корыстное притворство... А этот глупец бежит к ней, забыв обо всем на свете, забросив занятия в институте, спасая ее в безнадежных ситуациях, тратя и без того скудное наследство на выполнение ее прихотей, прощая ей самые подлые измены и даже ребенка, рожденного от женатого любовника, любя и ненавидя одновременно... - и ничего не получая взамен! Она даже любовницей его не захотела быть, хотя с другими мужчинами недотрогу из себя не строила. При этом как минимум трех неплохих женщин он безжалостно отверг. И если первые две особой симпатии не вызывали, то третья... Эх, мужская слепота...

Но... несмотря на возмущение, протест, осуждение и еще бог знает какие отрицательные эмоции по отношению к главному герою и его "пассии", книга затягивает и не отпускает. Давно забытое чувство "погружения" - когда будто селишься рядом с героями и переживаешь за них "изнутри".

В последней трети романа Филип почти одумался - как было не одуматься, когда эта с позволения сказать дама сбежала и "затерялась в огромном человеческом море Лондона", оставив Филипа наедине с другими страстями и другими ценностями...

Настоящая классика - неторопливая, вдумчивая, многословная :) - и затягивающая. Хотя ощущение безнадежной мужской слепоты так и осталось...

***
Среди отмеченных фраз много "классических", но почти все они не потеряли актуальность и поныне.

Знаете, в жизни есть две хорошие вещи: свобода мысли и свобода действия. Во Франции вы пользуетесь свободой действия: вы можете поступать, как вам угодно, никто не обращает на это внимания, но думать вы должны, как все. В Германии вы должны вести себя, как все, но думать можете, как вам угодно. Кому что нравится. Лично я предпочитаю свободу мысли. Но в Англии вы лишены и того, и другого: вы придавлены грузом условностей. Вы не в праве ни думать, ни вести себя, как вам нравится.

Искусство... – это убежище от жизненной скуки, придуманное изобретательными людьми, пресыщенными едою и женщинами.


Для достижения какой-нибудь цели мало одной только воли, а уверенность в своих силах еще ничего не доказывает.

Мне противны люди, которые презирают деньги. Это либо лицемеры, либо дураки. Деньги – это шестое чувство, без него вы не можете как следует пользоваться остальными пятью. Не имея приличного заработка, вы лишены половины того, что дает жизнь. Единственное, чего нельзя себе позволять, – это тратить больше, чем зарабатываешь.

Больно убедиться в своей посредственности, когда уже слишком поздно.

Человек куда больше учится на ошибках, которые он делает по собственной воле, чем на правильных поступках, совершенных по чужой указке.

В борьбе с человеческой личностью общество пускает в ход три оружия: закон, общественное мнение и совесть; закон и общественное мнение можно перехитрить (ведь только хитростью слабый и одолеет сильного, недаром людская молва считает: не пойман – не вор), но совесть – предатель в собственном стане.

Свободный человек не может никому причинять вреда. Он делает, что хочет… если может.

Оказалось, что куда легче сделать героический жест, чем терпеть его последствия.

В то время книжный рынок был завален макулатурой, изготовляемой литературными поденщиками на потребу малограмотному читателю.

Человек может поступать, как ему угодно, если он согласен нести за это ответственность.

Жизненное правило – следовать естественным склонностям с должной оглядкой на полицейского за углом…

Понятия не имею, откуда берется любовь, но, откуда бы она ни бралась, в ней-то все и дело, а если ее нет, нельзя ее вызвать ни лаской, ни великодушием, ни чем бы то ни было еще.

Мудрость в том, чтобы брать от людей хорошее и быть терпимым к дурному.