[200x310]
Айрис Мердок, "Море, море"

В наличии бесконечного моря электронных книг все же есть своя опасность: в нем можно утонуть. И когда в букридере скапливается две сотни книг, которые "надо бы почитать", оказывается почти невозможно выбрать одну... И на сей раз я выбирала книгу буквально "методом тыка": отсортировала все книги по авторам (чтобы убрать коллекции), не глядя пролистнула несколько страниц и открыла первую попавшуюся книгу.

Так я снова попала на Айрис Мердок. Прошлые мои встречи с ней вызывали разные чувства: от восхищения ее "Единорогом" (от которого, впрочем, не осталось почти никаких следов) до возмущения непонятным "Учеником философа", слишком перекликающимся с "Оксфордскими страстями" Олдисса.

А тут как-то сразу все пошло. Спокойный неторопливый рассказ ушедшего на покой театрального режиссера Чарльза Эрроуби, купившего себе домик на берегу моря на севере Англии и мечтающего об уединении и свободе. И поначалу все так и было: пустой дом на берегу моря, бухта с прозрачной чистой водой, башня, с которой открывается прекрасный вид до самого морского горизонта и тишина. Ничего, кроме вечного шума моря... И я готовилась к обстоятельному рассказу прожженного артиста о бурной жизни - воспоминания, осознание, запоздалое раскаяние и переосмысление прожитой жизни... А еще он все время что-то вкусное ел. И я уже прикидывала, что из подобных блюд можно было бы приготовить у себя дома...

Но однажды все изменилось: совершенно неожиданно в этой самой забытой богом деревушке на берегу сурового моря он встретил свою первую любовь, которая сбежала от него больше сорока лет назад и за призраком которой он тщетно гнался всю жизнь...

И как только он ее увидел, жизнь его обрела иной смысл. Тут разыгрываются самые настоящие страсти, вылезают старые демоны, съезжаются старые друзья, находятся пропажи и теряются ориентиры... Ревность, любовь, дружба, навязчивые идеи и неосознанное желание подчинить себе волю других людей - все это смешалось в какую-то страшную кашу, которую явно невозможно было расхлебать без потерь... И вот уже почти с сожалением вспоминаются первые спокойные страницы, обещавшие теплые воспоминания и новые открытия в новой жизни. Новой жизни не получилось: прошлое не захотело быть прошлым...

Это была одна из тех книг, в которые погружаешься с головой. И предугадать, куда повернут события, почти невозможно. Иногда хотелось кричать: каждый человек сам выбирает свое счастье, никого невозможно осчастливить насильно! Но тиран и диктатор на сцене, Чарльз отказывался понимать, что реальная жизнь - это все-таки не театр...

Книга написана от первого лица - от лица мужчины. И даже не верится, что писала это женщина. Местами Айрис хочется обвинить... чуть ли не в женоненавистничестве. ("Увидев друг друга, обе женщины тихо вскрикнули, вернее, как-то сдавленно тявкнули...") Женщины в ее романе либо дуры, либо стервы, либо... да, стервозные дуры. Они крутятся вокруг стареющего Чарльза как хищницы вокруг жертвы, и все по-разному пытаются его приручить, точнее - прикарманить. И если бы не его навязчивая идея по поводу "первой и единственной любви", еще неизвестно, чем бы закончилось это соперничество...

Мердок держала читателя в напряжении почти до конца книги. Я уже была уверена, что это книга из серии "Вот это да!" - но... Но постскриптум несколько разочаровал: путаные мысли, нестройная "глобальная философия", отрывочные сведения и ощущение незавершенности... Впрочем, как раз это не случайность: "жизнь в отличие от искусства, обладает досадным свойством - хоть и спотыкаясь и прихрамывая, двигаться дальше". После тщетных попыток вторгнуться в чужую жизнь Чарльз возвращается к собственным проблемам: "Хотел бы я знать, что еще ждет паломника на кишащем демонами пути земной жизни?" А читатель тоже много чего хотел бы знать, но... остается с собственными размышлениями...

Тем не менее, несмотря на затянутый отрывочно-непоследовательный постскриптум, все-таки высшая оценка.

***
По традиции несколько фраз.

Один из секретов счастливой жизни — непрерывно доставлять себе мелкие наслаждения.

Если тебе все время нужно, чтобы человек был рядом, это и есть любовь.

Сколько же слабости в силе любви!

Всякий затянувшийся брак держится на страхе.

Предмет поклонения наделен силой.

Время, как море, развязывает любые узлы.

Наверно, это признак старости, что я целыми днями занят, хотя толком ничего не делаю.

Виноватым можно себя чувствовать не потому, что согрешил, а потому, что тебя обвинили!