[200x340]
Бернхард Шлинк, "Чтец"

К этой книге я подступалась осторожно. Все-таки тема Второй Мировой с точки зрения немца - это сложно. Но книга оказалась на удивление... нет, не легкой, но какой-то максимально приближенной к настоящему, не мудрствующей, но мудрой.

Первая любовь 15-летнего школьника Михаэля к 35-летней женщине Ханне. Эти отношения, самого начала густо замешанные на сексе, тем не менее к одному сексу не сводились. Потому что все свободное время он ей... читал книги. А она внимательно слушала - часами. Она была благодарным слушателем, и любая книга для нее была увлекательной и новой.

Так длилось несколько месяцев, а потом она... исчезла. Она уехала из города, не оставив никаких следов и даже намека, куда она направилась. И только много лет спустя они встретились вновь. К тому времени он уже учился на юриста, а она... она проходила по делу нацистских преступников. Надзирательница в концлагере...

Поколение Михаэля в Германии называют "вторым поколением". Первое - это те самые немцы, которые развязали войну. А они - второе. Не имеющие отношения к нацистским преступлениям, но разрывающиеся между двумя естественными чувствами: негодованием из-за бесчинств, учиненных отцами, - и любовью к родителям. Далеко не все немцы были оголтелыми фашистами, и далеко не все воевали по своей воле. Как быть с такими?

Впрочем, Ханна была не из тех и не из других. У нее была своя большая тайна, которая, по большому счету, и оказалась решающей в выборе пути...

Как раз эта тема - чем ты готов заплатить за нераскрытие позорной для тебя тайны - оказалась для меня неожиданной и заставляющей задуматься. Уже повзрослевший Михаэль пристает к родителям, друзьям, знакомым с эти непростым вопросом: "Представь себе, что человек сознательно губит себя, а ты можешь его спасти, — стал бы ты его спасать?.. Представь себе, что идет суд над человеком, которого ждет суровый приговор, если он не признается, что он левша и потому не мог совершить преступление, совершенное правшой, но он стыдится признаться в том, что он левша — ты сообщил бы судье правду? Или представь себе, что он голубой, но стыдится в этом признаться, хотя речь идет о преступлении, которое не могло быть совершено голубым. Дело не в том, надо ли стыдиться левше или голубому самого себя, — просто представь себе, что подсудимый чего-то ужасно стыдится..."

Оказалось, что и Ханна "боролась всегда, но боролась не за то, чтобы доказать свои достоинства, а за то, чтобы скрыть свою ущербность..." К чему это привело, в общем-то, не укладывается ни в какие рамки...

В одном из "списков чтения" я увидела другое название этой книги: "Читатель". И как-то внутренне скривилась от несоответствия. Михаэль был именно "чтец" - то есть декламатор, читающий вслух. Для Ханны. И тема войны и прозвучавшая в других книгах Шлинка тема "отвечает ли сын за отца" в этой книге оказалась не столь однозначна...

Очень сильная книга. После целой серии слабеньких "апрельских" романов это была первая по-настоящему глубокая книга.

***
Ну, и несколько зацепивших чем-то фраз.

Философия не занимается детьми. Она уступила их педагогике, что не пошло на пользу детям.

Но любовь к родителям — это единственная любовь, за которую не несешь ответственности.

Когда человек спасается бегством, он не только откуда-то уходит, но и куда-то приходит.

P.S. Намного чаще попадается другая обложка этой книги. Но эта, мне кажется, точнее отражает суть...