Полдень. В это время суток он как всегда находится на своем рабочем месте. Ленивым взглядом окидывает толпу расслабленных постояльцев. Он еще даже не начал печь лепешки, а они уже выстроились в очередь, и каждый из них думает только о том как бы отхватить кусок из середины, где фарша много а тесто разбухло и обрело хрустящую корочку. "В большой семье клювом не щелкают" - правило любого общежития, и не важно сколько в нем звезд.
Эта часть страны полностью засажена хвойными породами. Испарения моря, проходящие скозь сосны, цепляющиеся корнями за неровные каменистые обрывы, создают здесь эффект русской бани. Температура в тени 40 градусов. Точно не меньше.
На нем одета форменная клетчатая рубашка из плотной синтетики с длинным рукавом, брюки и белый поварской китель того же материала. От пота режет глаза. Тело будто находится в пароварке, он чувствует, как капля пота скользнула по боку и стало щекотно, но почесать это место он не решается - от каждого движения становится еще невыносимей, потому что гадкая рубашка прилепает к телу. Он стоит у печи.
В это же самое мгновение я, стоя напротив него в этой самой очереди, вспоминаю снова и снова и произношу про себя по слогам имя моей турецкой любви. Вот это был настоящий курортный роман, мать его! Никогда прежде я не влюблялась так быстро, не любила так страстно и не забывала с такой легкостью.
И вроде бы парень как парень, ан нет. Настоящий восточный мужчина, завоеватель блять. Сила и красноречие гармонируют в нем так же пиздато как и пропорции всех частей его тела. Хоть он по русски и не бачит, а пацан на редкость красивый. Я бы даже сказала диковиный, если б он был зверьком (мартышкой например).
С тех пор, как мы разъехались, не прошло ни дня что б он мне не писал. Читая его сообщения я волей не волей хочу бросить все и немедленно улететь к нему в Измир, с другой стороны через 5 минут после этого я уже забываю как его зовут. Вот он мается бедолага. Пообещала ему приехать в августе в Турцию снова, но не знаю, получится ли у меня, хотя сама этого очень хочу.
Я конечно прекрасно осознаю ситуацию и по большому счету мне на него плевать, но когда я представляю себе его в кипельно белой форме турецкого офицера ( а мой благоверный учится в турецкой военной академии) - на лбу у меня выступает испарина, а руки леденеют