Был такой поэт Куренёв Григорий Самойлович (01.02.1921, Никополь). Участник войны. Печатался с 1950. Может быть, он и сейчас жив, но вряд ли (сведений о нем найти не удалось). И Ковальджи считает, что вряд ли он еще жив.

В Интернете его стихов не обнаружил. Тот его стих, который я выложил в конце девяностых на своем смертельном сайте — единственное что сейчас обнаружилось навскидку.

А это жаль, у Куренев есть и манифестный стих — про поэзию. Не поленюсь набрать.

Поэзия — ничейная земля,
вся в проволоке, огнем прикрыта плотно.
На ней все те же лето и зима,
на ней все те же полночи и полдни.

По ней палят чужие и свои —
свои точнее и чаще, чем чужие.
На ней не выживают соловьи.
Но выживают изредка мужчины.

Ее не так-то просто открывать.
На ней не очень можно поразвлечься.
Забудь в пути к ней пищу и кровать,
и помни, только то, что ты разведчик.

И если ты пощады не просил,
прошел сквозь всё, хоть выбился из сил
и землю эту кровью оросил,
она имеет право быть ничейной.
А остальное никогда
не имеет никакого значенья.

А вот что по ассоциации вспомнилось.
Григорий Куренёв вроде тоже возился с молодыми поэтами, устраивал им книжки...
И у него есть стих про то, как потом это ему отозвалось. Обстоятельств никаких не знаю. Да их и автор, вероятно, не хотел указывать, потому что сделал стих с посвящением Михаилу Львовичу Перепелицыну. Но тот экстрасенс, а не поэт. И уже со второй строки пишется как про своих учеников.

Пророков предают ученики.
И предают ученики поэтов.
Настанет срок — ты убедишься в этом,
считая ссадины и синяки.
А происходит это неспроста
и объясняется отнюдь не просто:
ищи причины не в болезнях роста,
а в тяжести несомого креста.