Фрагмент из недописанного романа "Третий год Волка"

Давным-давно, волки были почти так же многочисленны, как звезды. Многие из них охраняли нас. Теперь мало кто помнит, что волки посланы нам Творцом как хранители.
Волки — свободны, хотя их стаи очень организованы. Одинокого волка редко встретишь в природе. Волки — общественные создания, как ты и я. Так же, как ты охраняешь своего брата, волк охраняет свою сестру. Так же как ты слушаешь своего отца, волк слушает свою мать. Так же как семья ест вместе, так же едят и волки. Наш род и волки могли бы действовать заодно.

Всё, что мы делаем, имеет форму круга, потому что сила мира всегда действует по кругу и всё стремится быть круглым. Небо круглое, и земля кругла, и таковы все звезды. Ветер, достигая своей величайшей силы, вращается. Птицы строят свои гнезда круглыми. Волки кружат вокруг оленя. Солнце встает и садится снова по кругу. Так же поступает Луна, и оба круглые. И времена года образуют великий круг, сменяя друг друга, и всегда возвращаются в свой черед. И так происходит во всём, где движется сила.

В каждом отрезке круга есть свои смыслы. Один из них воспринимался Андреем как время ощущения силы.

С середины января 2006-го в Москве установился собачий холод. А с 29 января до 20 марта случился промежуток, когда уже начался год Собаки по восточному календарю, но еще продолжался год Волка по календарю ариев. То был период, когда происходит встреча двух звериных тотемов из разных календарей — почти одинаковых зверей. И такое сочетание происходит с циклом 96 лет и больше не повторится на нашем веку.

Если в этих календарях есть хоть осколки смысла, в оставшиеся дни зимы должно было усилиться то, что присуще обоим этим зверям. То есть значительно усилен "нюх" и вообще поиск чего-либо.

Однако когда пришло это время, Андрей просто не успел почуять, что встреча Собаки и Волка принесет разлуку — настолько всё быстро произошло.

А месяц перед этим был периодом счастья, которое — не комок в горле. Это было время затопленности чувствами, так что казалось, их можно расплескать как из стакана, наполненного до краев.

Андрей по двадцать минут шел на работу по Большой Почтовой улице. Ветер вдоль Яузы подымал сухой снег над тротуарами.
Каждый день Андрей продумывал большие послания, не записывая их и не пытаясь запомнить. Даже не на газетных листках и не на салфетках, а просто на Большой Почтовой писались мысленные письма кому-то и в никуда.

Ему казалось, что по жизни нужно все время двигаться, так как пространство истины можно исследовать только при изменении точки наблюдения. Однако каждый день Андрей проходил по Почтовой более часа, и ничего не менялось. Его любовь, которая теперь прошла через разлуку и утрату, то есть через настоящую работу, напоминала постоянное излучение, которое распространялось во все стороны. А внутри томление поднималось из солнечного сплетения к горлу, оставляя на сердце тепло.

При этом Андрей имел вид самый беспечный, что сбивало встречных прохожих с толку.
Он мысленно разговаривал с возлюбленной, и этого было достаточно...

Он думал о ней и еще о разном, и даже вспоминал свое одиннадцатое лето на берегу озера под Выборгом. Когда с изумлением смотрел, как березы умели расти, раскалывая огромные валуны. Сейчас в нем было столько сил, что имея чистый дух, он мог бы раскалывать камни...
А еще — лесные поляны, сплошь поросшие ягелем — по горизонтали и по вертикали.
В кармане тогда был спрятан его детский ягель, он его собирал. Говорили, будто бы он отводит беду…

В календаре славян год Волка называется Лесной Пес. Якобы во время него  жизнь протекает согласно и безмятежно. Люди, живя в это благодатное время, расслабляются и теряют бдительность, не ведая о том, что их ждет надвигающаяся беда...