Фрагмент из недописанного романа

Широкие лыжи «Бескиды», на которых Андрей шел впереди группы, вдруг ушли вниз, и Андрей провалился под лед реки. Глубина оказалась несмертельной — примерно по пояс. Но очень трудно было шагнуть в лыжах на берег. Тогда Андрей нагнулся и рукой вынул свою ногу с лыжей из воды. С тех пор как Мюнхаузен вытаскивал себя за волосы из болота, наверное, не было случая, чтобы человек сам себя вынимал из водной преграды…

Оказалось, что этот эпизод, после которого Андрея снова поставили тропить впереди всех, скорректировал его дальнейший путь.

И для волка, и для человека основной школой является жизнь.
В традиционных обществах подростков посвящали во взрослых обрядами посвящения. Их типичный сценарий — символическая "смерть" посвящаемых и их последующее возрождение в новом качестве.
Лагерь такой инициации обычно находился в лесу или тундре. Эти отдаленные места приравнивались к потустороннему миру и противопоставлялись как территория "чужая" по отношению к "своему" дому. Символическая роль в ходе посвящений отводилась воде — реке, озеру, морю, ледяной избе — как границе между "этим" светом и "тем", откуда надо вернуться закаленным победителем.

Испытуемые самостоятельно охотились, строили жилища и поддерживали огонь. И в том лагере переживали ритуальную смерть. Одним из важнейших моментов посвящения во взрослую жизнь на теперешних российских землях было ритуальное перерождение посвящаемых в "волков".

Андрей не был ни в пионерских лагерях, ни в армии. А потребность в инициации почувствовал на пороге своего 24-летия. Потом были  неудачные попытки. А все получилось только двадцать пятой зимой, когда наступающий год был ритуально объявлен им личным годом Волка. Во время похода в Карелию Андрей на лыжах провалился под лед местной реки. Эта ритуальная смерть в неглубокой, по пояс, реке Курьякса была необходима для того чтобы спустя пару недель после этого события зачать первого сына, спустя полгода создать семью, короче, зажить взрослой жизнью.

Когда нам надобно свершить что-то действительно важное жизни, мы задолго до непосредственного поступка, уже оказывается в неком потоке, который несет нас в нужное место и в нужное время.

Мы позволяем цели притягивать нас. И по мере приближения к заветному моменту, мы почти физически ощущаем, как расстояние до этой точки сокращается. Правда такое расстояние мы привыкли называть временем, но это ничего не меняет.

Мы просто ощущаем, что уже существует событие, с которым нам предстоит пересечься, в которое нам предстоит войти. Иногда мы настолько уже явно прозреваем его контуры, что способны заранее познать грядущее - мы прозреваем вперед, по сути, так же, как вдруг различаем номер приближающегося автобуса в туманном мареве дороги.

Каждое событие - зона со своим ритмом, цветом, запахом. А наша беда, среди прочих бед, в том, что мы очень плохо различаем уже существующие события, и почти не отдаем себе отчет в том, что пространство - событие уже сейчас существует, что мы только можем тешить себя иллюзиями, что мы его как-то особым образом создаем. На самом деле - событие уже есть, мы только можем более или менее удачно пересечься с ним или избежать такого удовольствия.

И если мы заранее не окажемся в нужном состоянии, соразмерном, соритмичным событию, то оно как бы и не произойдет в нашей реальности. То есть мы просто проскользим мимо, не заметим или переживем что-то значимое, как едва мелькнувший и увильнувший от нашего внимания эпизод.

Так происходит в обычной жизни, но подобный порядок вещей никак не может быть применим к обряду.

По мере того, как дело продвигается к очередной мистерии, примерно за недели полторы до дня непосредственного события, возникает ощущение грядущего действа.

Проще говоря, человек, который хочет включиться в ритуал инициации, заранее связывает с этим процессом надежды на изменение. И такое сакральное действие особым образом и устроено - так, чтобы человек пришел с некоторой своей проблемой, а ушел уже без нее.

И вполне логична и проста следующая мысль - человек заранее должен начать двигаться к ритуальному действию.
То есть, в той или иной форме, он уже должен быть готов к тому, что в день творения ритуала - самое важное, что будет - именно это сакральное время. Чем глубже такая предварительная работа, чем сильнее это ощущение того, что происходит сближение с зоной трансформации, тем эффективнее будет работа.

Все это относится и к инициации в мужчину, но у Андрея это происходило совершенно неосознанно.

Мальчик, молодой человек, зрелый мужчина... Между этими периодами есть границы или пороги. А если учесть и период «старик», то всего получается три таких порога, не считая физических рождения и смерти.

У Андрея случился несколько задержавшийся переход в молодые люди. Но и с переходом в зрелые мужики он тоже подзадержался.

Зато в календарный год Волка у Андрея посередине был поход на Кавказ.
И там водной преградой, в преодолении которой наступила символически инициация Андрея в зрелого мужчину, стала ледяная гора Эльбрус.