I. Кадис. Несколько строк на языке суши

Город, не подпускавший близко морских чудовищ,
впускавший цыган, пиратов и танго местного края.
Кадис, имеющий много разных сокровищ, прозвищ -
город, который назвали на языке чаек "Каи".
Песни его приходят к зовущим "спасите души!".
Он их пускает на ветер, как обитателей голубятен...
Я пишу дневники на местном языке суши,
Этот язык гортанен, прост и очень понятен.
Главный старожил здешний - это морской ветер:
несколько тысячелетий изнашивает ступени.
Он уже столько пожил на солнечном белом свете,
что единственный в городе вовсе не ищет тени.
Ангелы и прозрачные птицы делят небеса над собором.
Горлицы и голуби делят полуостров, как кладезь.
Ты ж, словно птица, тоже наполняй свою глотку вздором,
хоть в нем другим понятно будет лишь слово "Кадис".

Словно из моря на сушу, можно брести в потемках,
а потом очутиться на дивном Береге Света,
чтобы попробовать пяткой береговую кромку
и вдруг почувствовать кожей всю остроту ответов.
Важно, что всем отсюда видится мир просто -
так, как он представляется глядящим с марса матросам.
Как языки в поцелуе - эти бухта и полуостров,
и потому на языке суши обычно не до вопросов.
Их и не вымолвить толком, да и они неуместны.
Звезды для нас не меняются, но становятся четче.
Великолепие сверкания правды прелестно,
также, как море на солнце, не правда ль, Отче?
Чистого сердца достаточно, чтобы разыскать Север.
Чтобы идти против ветра нужен косой парус.
Чтобы отыскать смыслы, их можно искать в припеве.
Чтобы отплыть до Америки мало посетить Кадис.

Солнечный город обычно небо не хмурит,
предрекая непоседливым новые повороты.
И буревестник не тратит сил на предсказание бури,
их оставляя только в любимых водоворотах.
Шкот натянут басовой струною над океаном погожим -
так отправлялась, наверно, из порта "Санта-Мария"...
А мы с тобою теперь-то всего лишь можем,
что пить свой кофе в форте Канделария...
Наши жизни до края наполнены лишним уютом,
словно мы рождены были только для философий,
и потому судьба к нам не раз повернется ютом,
что мы сидим на морском берегу, потягивая свой кофе.
Дует, будто сквозняк из дыры в Европе, здесь ветер странствий.
Но даже в таком интересном особом месте
только и можем по существу заявить пространству,
что добровольно и радостно будем вместе.

Если жить будешь дальше, надувая живот, как парус,
также и ты узнаешь: не лучший подарок - книга...
Та, кто утробой примет здесь океан, как пару,
вряд ли возьмет в подарок вафельницу в виде брига...
Чайки и прозрачные птицы делят небеса над собором.
Если среди них - буревестник, живи это утро, каясь,
а не только, как чайка, наполняй свою глотку вздором,
в котором другим понятно будет лишь слово "Кадис".
Гам и шум океана дуэтом приходят в уши.
Солнце в воде превращается в россыпи белых пятен.
Я пишу тебе строки на местном языке суши,
этот язык, как видишь, очень красив и внятен.
Последнее, что я видел, покидая родимый Каи -
между землей и небом полоску цвета шафрана.
Что это было, нынче уже я, пожалуй, знаю -
незажившая рана, рана от океана.

_____________________________________

El Baluarte de la Candelaria - бывший форт при вхое в Кадисскую бухту. Теперь там танцы.


II. Соледад и Долорес

Ночи те стали снами.
И не встретятся вскоре
женщины с именами
Соледад и Долорес.

Знал Любовь и Надежду,
и любил Веру прежде,
не Соледад и Долорес -
Одиночество, Горе.

Где лимонные рощи,
вряд ли девушки слаще,
жизнь, конечно, не проще...
Да и счастье не чаще...

в тех краях, где с пеленок
называют девчонок -
Соледад и Долорес -
Одиночество, Горе.

_____________________________________

Soledad (исп.) - одиночество, тоска, уединение.
Dolor (исп.) - боль, скорбь, сожаление, раскаяние.


III. Корица и гвоздика

Корица, гвоздика -
страстные пряности юга,
как будто бы звуки цыганской гитары дикой.
Корица, гвоздика.
Как южное солнце, они обжигают
и в то же время ласкают.

Корица, гвоздика.
В то снежное утро, когда я с жизнью расстанусь,
вспомню, наверно, и южную пряность.
Корицу, гвоздику.
_____________________________________

Canela y clavo (исп.) - "Корица и гвоздика", названия ресторана под Валенсией и знаменитой гитарной композиции Маноло Санлукара.


IV. Сигирийя

Как до самых окон
пролилась луна большая
вниз лимонным соком

_____________________________________

Siguiriyas (исп.) - одна из форм фламенко.

V. Севилья. Новильяда.

А в Севилье сегодня новолуние и новильяда.
В кафе никто не заметит, что луна повернулась задом,
пока насыщаются желтым цветом севильские стены
от вечернего солнца и чуть-чуть от арены...
_____________________________________

Novillos (исп.) - новильяда, то есть коррида для бычков моложе трех лет (см.).

А в Севилье сегодня новолуние и новильяда,
в кафе никто не заметит, что судьба повернулась задом,
пока насыщаются красным цветом севильские стены
от закатного солнца и чуть-чуть от арены.


VI. Мадрид. Коррида в день святого Исидра.

Вот черный бык после трех атак,
мотнул косматою мордой в пене,
и, как затменье - недобрый знак,
надвинулся в солнечный круг арены.

Но жизнь быка отлетает прочь.
он платит жизнью и без расплаты.
На шкуре черной, как будто ночь,
алеет кровь, словно цвет заката.

Но солнце жарит песок в ответ,
быки и кони снуют по кругу.
И в круге первом и тень, и свет,
стараются не мешать друг другу.

А пасодобль звучит весь день,
и черный бык, и тореро в белом
свою уже удлиняют тень,
чтоб ей свободней покинуть тело.

И новый бык, что черней, чем мрак,
уже надвинулся с мордой в пене,
сам, как затменье - недобрый знак,
на яркий солнечный круг арены.

_____________________________________

Passodobl (исп.) - вообще танец, здесь - музыкальная тема, воинственный, сдержанный ритм которой звучит на корриде.

День святого Исидро отмечается 15 мая торжественным богослужением, народными гуляньями и праздничной корридой (см.).


VII. По дороге в Херес-де-ла-Фронтера. На границе.

Осталось немного
до белых испанских стен:
светлеет дорога
плохой полосы взамен.
Маячит граница,
и виза в моих руках
лежит, как синица,
а самолет - в небесах.

Пересечь не удастся, похоже,
рубежа лишь условного...
Ах, зачем нам прокрустово ложе
Ах, зачем нам прокрустово ложе
Ах, зачем нам прокрустово ложе
вместо любовного?

В дозоре не спится:
границы тревожен путь.
Вдвоем не ложиться -
то, значит, и не уснуть.
На этой границе
свободно живут вполне
столь разные птицы,
а журавль - в западне...

Наши лица становятся строже
от общенья духовного.
Так зачем нам прокрустово ложе
вместо любовного?

Любой из нас может
дотронуться только вдруг...
Так чувственна кожа
в касаниях наших рук.
И тело гитары
чувствительно, словно плоть,
и сердца удары,
как возгласы "жив Господь!".

Наши лица становятся строже
от общенья духовного.
Так зачем нам прокрустово ложе
вместо любовного?

Надежда и вера
приходят с границы снов,
как "дэ-ла-фронтера"
в названиях городов.
Раз я улетаю,
границу беря с собой,
то даже не знаю,
как я возвращусь домой.

Пересечь не удастся, похоже,
рубежа лишь условного...
Ах, зачем нам прокрустово ложе
Ах, зачем нам прокрустово ложе
Ах, зачем нам прокрустово ложе
вместо любовного?

_____________________________________

De la frontera (исп.) - дословно "с границы". Приставка "de la frontera" появилась в названиях андалусских городов, которые в былые времена стояли на границе с арабскими владеньями, к примеру, Jerez-de-la-Frontera. В данном тексте она использована для большей драматичности вместо дословного перевода названия стиха, которое звучало бы как "en la frontera" или возможно "a la frontera".

VIII. Кадис. Квартал Ла-Винья

В час отлива на краю океана лучше, чем в полный штиль,
хоть добавляет соленому ветру свой запах морская гниль.
Так океан, качнувшись на запад, примером напомнит мне:
дескать, делай, как я, чтоб оказаться на другой стороне.

Будто в лавину, попавшим в Ла-Винью - только горстка камней,
сверху накроет лишь ветром и солнцем, снизу лишь пеною дней.
Но океан, качнувшись на запад, примером укажет мне:
дескать, делай, как я, чтоб оказаться на другой стороне.

_____________________________________

Barrio de La Viña - самая западная часть Кадиса.