КОГДА МУРАВЕЙ СНОВА ОТПРАВИЛСЯ В ДАЛЕКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, белка сидела у окошка и думала о нем.
     Вдруг она задрожала от страха и подумала, а есть ли на свете муравей?
     Она села за стол и обхватила голову лапами.
     «Может быть, я придумала муравья...» — подумала она. Мысли у нее потемнели, и белка испугалась, что сейчас расстроится так сильно, что не сможет пошевелиться.
     Но она все-таки успела вскочить, вышла на улицу, спустилась с бука и побежала в лес.
     Скоро она встретила сверчка.
     — Сверчок, — едва выговорила она, запыхавшись, — ты когда-нибудь слышал о муравье?
     Сверчок ничего не ответил, но на лице у него появилось задумчивое выражение.
     — Муравей... — пробормотал он, — слышал ли я что-нибудь... Как ты его назвала?
     — Муравей, — ответила белка. — Муравей.
     — Муравей, — задумчиво повторил сверчок. — Муравей. Муравей...
     Потом он покачал головой.
     — Нет, — сказал он. — О нем я никогда не слышал.
     — Ох, — вздохнула белка. — Значит, я его выдумала.
     — Правда? — заинтересовался сверчок. Он обожал разные выдумки.
     Но белка быстро пошла дальше и спросила то же самое у жука, чайки, слона и воробья. Но никто не слышал о муравье. «Нет, — говорили они. — Муравей... Нет. К сожалению, нет». Они слышали о нутрии, коноплянке, антилопе-гну, мускусной крысе и единороге, но ничего не знали о муравье.
     Под вечер белка возвращалась домой. На лапках у нее была болотная грязь, и она с трудом смогла вскарабкаться на бук. Расстроенная, она сидела у двери своего домика, и последние солнечные лучики скользили по ее мордочке.
     «Значит, я его выдумала... — подумала она. — Я выдумала его передние лапки и его пальчики, и что больше всего на свете он любит мед... И что я так по нему скучаю, это я тоже придумала...»
     И она увидела, как по ее. мыслям бродит эта выдумка. Как они вместе сидят на берегу реки, обнявшись. А потом она даже услышала, как эта ее выдумка объясняет ей что-то непонятное.
     Так она и заснула в этот теплый летний вечер, прямо перед дверью своего домика.
     А далеко-далеко, в пустыне, муравей стер со лба капельки пота, ведь он бежал со всех ног, бежал в лес, к белке. «Только бы она меня не забыла», — подумал он и побежал еще быстрее.
     «Белка! — крикнул он. — Я возвращаюсь!»

     Тоон Теллеген. «Не все умеют падать»