— А ВОТ ЕСЛИ Я СКАЖУ, что пора мне в путь-дорогу, — спросил Муравей у Белки, — ты тогда огорчишься?
     Они сидели на берегу реки и глядели на другую сторону. Было лето, солнце стояло высоко в небе, река поблескивала.
     — Ага, — сказала Белка, — огорчусь. А если я тогда скажу, чтобы ты не уходил, ты рассердишься?
     — Ага, — ответил Муравей, — рассержусь. Ну а если я тогда скажу, что все-таки ухожу, и что ты меня не сможешь удержать, ты тогда сильно огорчишься?
     — Ага, — сказала Белка, — сильно огорчусь. — Она откинулась на спину и крепко зажмурилась. — Но если я тогда что-нибудь выдумаю, — продолжала она,
     — из-за чего тебе не захочется уходить, ты тогда здорово рассердишься?
     — А чего ты придумаешь? — заинтересовался Муравей.
     — Ну, это... — смешалась Белка. — Я придумаю, как только ты скажешь...
     — А я сейчас хочу знать! — заорал Муравей.
     — Но я еще ничего не придумала, — сказала Белка.
     — Ну тогда я пошел, — сказал Муравей.
     Белка огорчилась и сказала:
     — Нет. Не уходи.
     Муравей рассердился и сказал:
     — Нет, я пошел. — И сделал шаг.
     Белка промолчала и откинулась на спину.
     Долгое время ничего не происходило.
     — Ну? — спросил Муравей наконец. — Что ты теперь выдумаешь?
     Но Белка покачала головой.
     — Ты же еще не ушел, — сказала она.
     — Но я на самом деле ухожу, слышишь? — объявил Муравей и сделал вид, что уходит. Через каждые два шага он оборачивался и спрашивал:
     — Ну? Придумала, нет?
     Но Белка всякий раз мотала головой.
     Все это ей казалось очень сложным. Она боялась, что Муравей вдруг и в самом деле уйдет, и зайдет так далеко, что уж больше не вернется. Но она ничего не сказала.
     Муравей уходил все дальше и делался все меньше. До Белки все еще долетали обрывки его слов: "Что-то придум... уж... Бел... "
     В конце концов он совершенно скрылся из глаз.
     «Теперь он в самом деле ушел, — думала она. — Теперь он в самом деле совершенно ушел». В глазах у нее что-то покалывало. «Слезы», — подумала она.
     Но внезапно на горизонте возникло пыльное облако. Это к ней на всех парах несся Муравей. Через несколько мгновений он стоял перед ней.
     — Ну уж теперь ты должна мне сказать, — задыхаясь, выпалил он, уставился на Белку пронизывающим взглядом и погрозил пальцем прямо у нее перед носом.
     Пыльное облако медленно оседало на землю.
     «Вот теперь придется мне сказать», — подумала Белка и что-то наконец придумала.