Две старушки жили на чердаке в центре города, две маленькие скрюченные старушки.
     Иногда одна из них трясущейся рукой наносила на губы мазочек помады, припудривала щёки и запинающимся голосом произносила, уставясь в пол перед собой:
     — Может, поцелуешь меня разок?
     Вторая подходила поближе, но не осмеливалась взглянуть на губы в красной помаде и на розовые напудренные щёки и бормотала:
     — Ну давай.
     И целовала, но по большей части промахивалась и клевала в щёку или даже в ухо.
     А временами другая, натянув коротенькую юбчонку и подбоченившись, прикрывала глаза и говорила:
     — Если бы ты сейчас могла обнять меня и подумать, только подумать: «Я люблю тебя...»
     И первая бормотала:
     — Ладно.
     И дрожащими пальцами вцеплялась в плечи другой старушки.
     По большей части это случалось с ними днём, когда лучи полуденного солнца проникали в оконце на крыше, и на их чердаке становилось тепло.
     Они никогда толком не знали, как полагается заканчивать подобный поцелуй, и обычно говорили:
     «Спасибо тебе» или «Это было очень любезно с твоей стороны», и расходились по разные стороны стола.
     И пока они так сидели, наступал вечер, и они не произносили ни слова, лишь тогда в полной мере ощущая, насколько сильно они любят друг друга. «Очень, — думали они. — Очень».
     Они могли бы сказать друг другу об этом. Но им казалось, что о таких вещах лучше молчать и смаковать переживаемые ощущения в тишине. Смаковать переживаемые ощущения — вот что они находили самой восхитительной вещью на свете.

     У голландского писателя Тоона Теллегена сложилась репутация парадоксального автора, к историям которого сложно относиться однозначно. Его сюжеты отправляют взрослых читателей в своеобразный тупик. Парадокс восприятия историй Теллегена в том, что всерьез — осмысленно — читать их можно только глазами ребенка. Вернуться к простоте первородного восприятия, не отягощенного ханжеством возрастного опыта и обывательских представлений о жизни, заставляют короткие новеллы о двух влюбленных старушках.
     Теллеген создает сюжетные ситуации, которые невозможно постигать буквально. Иначе будьте готовы почувствовать себя законченным извращенцем (если вас так уж возбуждают эти милые старушки, доживающие свой век в экстазе не случившихся совокуплений). Или вы вынуждены будете отложить «Двух старых старушек» в сторону, понимая, что ничего не понимаете.
     Влюбленные старушки Теллегена преподают всем — соседям, случайным прохожим, друг другу и, конечно, читателям — грандиозный урок терпимости.
     Эти анекдотические истории читаются как маленькие философские сказки: о противоречиях человеческих привязанностей, о трогательных поисках понимания, о том, что возраст никогда не равен человеческому «летоисчислению».... Наконец, сказкам о том, что и две старые старушки могут любить так сильно, страстно, так глупо и так бессмысленно — как и все мы, — что никто не посмеет назвать этих «двух молодых старушек» двумя старыми отчаянными лесбиянками.