Голову приподнял, присел с краю.
Могут съесть- знаю!
Хищные тупые зубы, мясо в сласть
Власть!
Главное хвостом в капкан не попасть.
Ухо на прицеле, кто чего услышал?
Сел, присел, встал, плюнул и вышел-
-руки на стену, в железе окно-
-Граница, Мексика, не повезло.

Денег в земле на много лет,
Продай свободу! "В продаже нет",
Пустые прилавки, хохот и свист,
маленький хитрый контрабандист
хочет по песку уползти, радости!
Кто его остановит? Кто не поймёт?
Все хотят домой, когда не прёт.










Я с детства рос весёлым парнем,
и Ленин мне как папа был;
пил простоквашу, кушал кашу,
по жизни пёрся, по теченью плыл.
Мечтал о встрече с вождём народов,
отрепетировал слово " здрасьте! ".
Но вот подстава- не дождался встречи.
Не в кайф случилось- дедушка умер.










Сидеть у огня и придумывать песни
всё ж лучше, чем мучить жопу в кустах.










Богатства глупо ждать от карт,
Всю жизнь по картам не расскажешь,
Всю жизнь на карту не поставишь.
Так и зачем тогда мне карты?!









Хандра



Накрапывает дождик, тоска.
Капельки по окнам с утра.
Горланят пионеры песенки свои,
шлёпают по лужам туды-сюды.

Засиженные стулья в пыли,
Черные под глазом круги,
Кончилась горячая вода,
Опять пришла подруга ненаглядная.

Друг за другом в небо друзья.
Тазиком накрылась семья.
Старики запели песенки свои,
шлёпают по кладбищу туды-сюды.

Вот бы травки южной курнуть
Да чего б на блюдце взболтнуть.
В руки взять гитарку скорей
да по жизни двинуть своей.










Заиграл в желудке
Симфонический оркестррр,
Или, может, квартет?
На ларьках в округе
осенний семестр-
-Таблички "пива нет!"
Может нам в Америку
далёкую махнуть?
Пивка заморского,
капиталистического глотнуть?









Торкнуло (поэма)


(стихи в прозе)

Взойдёт на поле солнце, освещая путь далекий,
и волчьим воем рявкнет чёрная зима.
Как нет в природе дали большей, чем сады,
упавшие в метель, и тенью незаметной
листья... кружатся, скрипя,
в молчаньи танца- хоровода бездушных масок
без улыбок. В капюшонах- смех,
рождённый где-то на задворках дряхлой памяти.
И белый лист под неоконченной строкой затихнет,
и станет всё как есть.
И остановится фантазий колесо,
Калейдоскоп немыслимых желаний,
и сеть картин в полупрозрачных куполах
вершин мгновений.
Мгновенья, пойманного здесь, сейчас,
и никогда не узнанного теми, кого слепы глаза,
а уши внемлют снам.
Но руки их не спят, и может снизойдёт до них,
отжав "контроль" , понять земную суть.
Тогда закрутит снова свою невиданную трель
ночь, опалённая той мощью человека,
что называют "сны" .
Но нет ни правды, ни отцов на этом свете,
где рыщут по помойкам всадники огня,
где крысы славят хлеб, а кровь смывает плесень,
и чьи-то лица убегают в тесноту зеркал.
Воспрянет небо, грозой зайдётся мир
и всполох молний осветит упавших в грязь,
где роет норы бесконечных коридоров свет,
Начнётся пир!
Как нет суда на палачей неузнанных,
Так слепо жрут монеты немощные рты.
Больничным запахом пропахло небо серое,
в окне- весна, а на дворе один лишь ты!









Птыца



Птицей - рано или поздно.
Взлечу птицей и растворюсь
В чёрной клетке неба.
Крыльями широкими, перьями скользкими
увернусь от огня зари.
Заря- рано или поздно.
Встанет пламенем последняя заря.
Для первых птиц, для последних птиц.
Птицей - рано. Зарёй - поздно.
Куда же лететь?









Танцы теней



Не стоит верить всегда в прозрачность окна.
На окнах выжжено солнце, а за солнцем- зима.
Пустотой жалобных лиц она смотрит в твой дом.
Когда-нибудь после, потом, я приду за тобой
Пустым окном.

С каждой ночью мне становится всё больше не по себе.
Зеркальные разговоры я завожу во сне.
В мире растянутых лиц и оранжевых слёз
С моей ядовитой подругой мы гуляем
По стране своих грёз.

Проходя мимо окон, я снова вижу пустые мечты.
Это взрывы звёзд, это мир цветов, а может и ты.
Смех без улыбки поставил ногу на золотое крыльцо,
а ты, малыш, даже не понял: кто раздавил
Твоё лицо?









О Чернобыле



Рука хирурга стучит о камень.
Потеря жизни- лекарства нет.
Противогазы мешают плакать
Бесславно умершим в свои семь лет.









Утро



Утро взорвалось снами. И вдруг я понял,
что всё гоняется по кругу
за тенью собственных идей.
А за окном всё так же копошились
лица людей... лица людей... лица людей...










Подруги и друзья! Приветствую я вас!
Вас тоже привело сюда желанье рушить звёзды?
И в вас живёт величие идей уничтоженья.
В каждом! Разве нет?!
Может я не прав?
Огнём, водой, напалмом пытались сокрушить сей мир.
Не вышло, братцы? Нашёл оружье я!
Оно при мне, вот тут. Всё дело в нём.
Здесь сила разрушенья!
Безумие- вот сила, что низвергнет этот мир
порядка и статичности. Боитесь, сир?
А вы в себя внимательней всмотритесь!
Слушайтесь себя! Террор... Террор...
И вот тогда начнём, пожалуй, сцену...
артисты в галстуках... Занавес!.. Мотор!..
И берегитесь...










Так наш танк упрямо едет
по ларькам красивым жлобским.
Командир у люка бредит:
Он нашел второе солнце.
Не умеючи мы рулим.
А из- под колёс занудно
кто-то ноет, что мы "гоним".
Ё-моё! Конечно трудно!










Упиться пивом!!!
Что может быть лучше?
Когда стены квартиры
пропитаны опытом времён.
Где над прихожей раздаётся сладкий звон,
Магнитофон с кассеты стружку нарезает,
И пишут песни без упоминания имён.
И здесь, на ржавом железе
Мой голос записан как живой.
Может я всё это ни к месту
и ни ко времени ваааще?
Пойду, сяду в кресло и напишу книгу,
в которой будут все!..









Ода разведчику



Стол, кровать, диван с подушкой,
два стакана, раскладушка.
Серый кот да тётя Нюра
в шашки режутся до ночи.

А я не сплю, страну спасая.
Я- шпион секретной службы.
Всё пишу в свою книжонку,
карандаш ломая в пальцах.

Принести хочу я счастье
многим людям- идиотам,
кто, не совладая с крышей,
распустил язык свой длинный.

И сижу тут, затаившись,
позабытый всеми напрочь
в этой комнатухе сраной,
пополняя свой каталог.

Ну а как придут фашисты,
сразу вспомнят все героя.
Чай, не знаете, ребята,
это ж я войну всю выиграл!

Дали нашему герою
две бутылки пива "Колос",
и сидит теперь, припёртый,
В четырёх стенах солидных.

Мимо люди мирно ходят,
а в больнице, что напротив,
после галоперидола
загибает ласты парень.

Он хороший был и славный.
И писал ни что попало.
Всё про жизнь, да про соседей,
про любовь, какой не знали.

Но не прёт жлобью, в натуре,
про любовь читать романы.
Так задвинул свои кони
чуждый элемент разведки.









Самолет



Золотыми кольцами
струны на моей гитаре вьются.
Как мечтал по жизни я
на парашюте с неба пиз...ться!
Но моя земная мама
говорила: "Никуда не деться!
Самолёт твой на ремонте."
Самолёт безоблачного детсва.

В школе я за парту сел
и десять лет я просто не смеялся,
И пока все учились жизни,
самолёт мой в небо отрывался.
Как кайфово в небе синем,
что так высоко над головой,
и пока я пел песни с птицами,
юность моя накрылась пи..ой.

Вот уж далёко детство.
Мне до сих пор никак не приземлиться.
Я даже рад, на самом деле,
что не за что ночами зацепиться.
А вы заткните уши, братцы,
чтоб не слушать эти мои "песни".
Круче, чем по небу шляться-
-нет на свете заразнее болезни!

Каждому свой самолёт!










Светает. Утро.
Трава схоронит мои следы.
Бегу на запад.
Считываю запахи листвы.
Жёлтыми кругами
мои зрачки проглотят степь.
Я голодная хитрая сука!
И меня так просто не посадишь на цепь!
Эй, звери- птицы!
Кто меня не знает- это я.
В грязи утонут
Брошенные кем-то якоря.
Подхватит ветер
тех, кому нечего терять.
Снесёт за край,
куда никому ничего не взять.









Депресушная зима
(песня лестничная, обыкновенная)



Как листья носятся в танцы-
-танцуют пьяные руки.
Тяжёлой обкуренной улыбкой
меня встречает утро в холодной кровати.

Зима наступает на ноги.
Морозом сожраны мозги.
И дети смотрят голодными глазами
на жратву в тёплых витринах.

Замёрзшие окна в трамваях
рисуют фильмы про лето.
Голодные птицы дохнут в сугробах,
Как осенью мухи под заблёванной дверью.

Мне вслед заметает дороги
старый дед, что приносит подарки.
Его ждут дети, а по вечерам
они смотрят на календарь, где нарисовано лето.

Косые до одури ноги
плетут хороводы смело.
И снова последний поезд мой
провожает слепая метель хохотом пьяным.

Бронхитным кашлем запела
гитара в оркестре нашем.
Всё небо рухнуло на лица
каплей водки и стаканом портвейна.









Про землю Русскую



Костёр висит над местом порченым,
скитальцев рубища висят расхристаны,
и то не гром гремит, а зубы кованы
за край рубахою, в полымя пальцами.
Павлином- веером ножи заточены.
Чернявой рожицей вся мама- Родина.










Ночью- нелюдью
с рюкзаком- котомкою
забытой кошкой
бежать под крыши.
Бродячей собакой
просить, поджав лапы,
у сытых и тёплых
железных дверей.










...И даже когда весь мир, смеясь,
плюнет тебе в лицо,
когда вокруг только спины
и не осталось почти ничего,
что можно было бы взять с собой,
чтоб раз не в кармане,
так хоть в голове.
Закрой свои двери и пой всем назло.
Пусть будет весело и смешно
мне и тебе!










Который день, украденный у жизни,
я провожу у запертой двери.
Я вдаль смотрю на трещину в заборе,
а в остальное время просто сплю...
Теперь меня не беспокоят птички,
Мне просто по...ую на них, как и на всё!
Я не хочу петь дальше эту песню,
и больше ничего и не спою!..









Рабочий быт



В набитый троллейбус
с утра садились бабушки,
и, гремя бидонами с молоком,
несли их дедушкам.
Тем, что спьяну бились вчера
к соседям в дверь.
Спать мне не давали до утра!
Такая у нас братва!

И только под утро я вдруг
вспомнил о тебе, родная,
страна моя серая, кирпичная,
девятиэтажная.

Толкаются танками и хамят
в песочке мальчики,
и с голой задницей бегают-кричат
взрослеющие девочки.
А на балконном поле вспаханном
зреет конопля! УРА! УРА! УРРРААА!









Авторская неизменная



Хорошо, когда хреново!
Клёво так, что мозги брызжут!
И душа вся нараспашку,
и все деньги по асфальту!
Хорошо! И чем хреновей-
-тем всё лучше у соседей,
у детей их, и у тёщи,
и у деда Авраама.
Всем ведь клёво до тупизма.
Даже, блин, до коммунизма!
И какое им всем дело,
что не пишется вдруг песня
у меня, у горемыки, темной бестолочи круглой!
Так пускай всем будет клёво!
Вот тогда уж напишу я,
что всё встанет с пяток на нос.
Как же будет им некстати
моя авторская строчка,
моя авторская песня
про меня и про искусство
и про ё...аных соседей.

Ну а если парить дальше,
то всё по хрену мне стало.
Пью вот воду из- под крана
и плевать хотел на прозу!
Кабы не было соседей,
разве стал бы я поэтом?!
Я б тогда за простоквашей
в жлобской очереди парил.
Там ведь тоже есть эстеты,
хоть и спьяну, но без рук же!
Даже вот синяк под глазом,
как у пионера- галстук.
И всё по хрену им тоже,
только рожа не просохла.
Ну а я назло соседям
просто песенки фигачу.
Сщас вот по гитаре трахну,
чтобы струны буквой "Ё".
И споём с тобою вместе
про твоё и про моё.
И про солнце, и про небо,
и про песенки ночные.
Только ж все и так всё знают:
на хрена такая песня?!










В моей квартире сегодня
Всю ночь на кухне течёт вода.
В моей квартире сегодня
поссорились кошка с собакой, и спит она...
Та, что охраняет сегодня мой сон,
пока я на кухне пишу стихи.
И свет из ванной лунной дорожкой
плывёт и глушит мои шаги.










Создавая острова на бумаге,
льётся вино.
Занавесками небо раскинуло тучи
и закрыло окно.
Как спокойно мне сегодня сидится
вдалеке от Земли.
Я гуляю сегодня по своим мирам,
разжигая костры.










Как мы могли забыть голос ветра,
зовущий в чёрную бескрайнюю даль?
И крики птиц, стучащихся в окнах,
пустых и тёмных, которых не жаль.
Холодной сталью перерезать надежду,
задать вопрос своему отраженью:
" Когда же снова?" И не услышать ответ.










Ненавижу я работу,
все ларьки, хлебозаводы,
душных "вокеров" запары
и тупые анекдоты.
Пилы, винтики, отвёртки,
по-хрен на-хрен молоточки.
Ненавижу эту мерзость,
ненавижу эту гадость,
ненавижу эту радость
для советской молодёжи!









Двор



Двор, который помнил всех,
двор, который слышал смех
и не видел наших слёз
где-то...

Где-то есть такой у всех,
тихий, старый и седой,
с пожелтевшею листвой
в небе...

Закружился хоровод
ночью в поле, у костров
постаревших и седых
улиц...

Не узнать себя в лицо,
Зеркала закрыли те,
кто себя хотел забыть
вовсе...

Телефон стоит- молчит,
Под раскинутым шатром
звёзд пустых, как пьяный взгляд
в окна...

По отброшенным теням,
по потерянным друзьям,
что хранят твои мечты
гуляет ветер...

По асфальту босиком,
по нетронутой росе,
напрямик, через кресты
к дому...

На разодранных штанах
вместе с водкой и вином
плесневеют адреса лучших...










Даль неба бесконечна,
где ворон смерти танцует беспечно.
Вечность отмеряет колокол,
отлитый из танков, стреляющих в крест.
Вечный насест-
теплое место для уличных крыс
в фате подвенечной.
Зубастая свадьба-пир горой,
где шизофрения смешалась с луной.









Юрию Гагарину



Синеглазый мальчик, зелёные сапожки.
Напряг свои мозги и откинул ножки.
Залилась слезами вечно бодрая страна:
Юрий Гагарин потерян навсегда!

Свежий бантик, помада на губах,
моя соседка Оля- в первых рядах.
Разосланы в космос к собратьям гонцы.
Отдаем концы!









Оранжевые очки



Когда устало укачу
От многолапковых стараний,
Площадки лестничной на грани
Я сяду на ступеньку, чу!
Там наверху под чердаком
За лифтом, что жужжит размерно
В пыли лежит мое большое "НО"..
Ему там тихо и тепло, наверно.
Оно легко и бесшабашно
Усядется ко мне на нос
И будет странно в завихрениях
Твердить мне что-то про насос,
Про мыслеформы, что прибиты
К обоссаным кишкам лифтов,
Про те шаги, что не у двери,
А те, что гонят волны снов.

Такие странные донельзя,
Но все ж родные облака
Вдруг станут сталью, алюминий
сглотнет пол пинты молока.
И станет кружкою железной в моей руке и дрогнет мир.
Не смея спорить с этой силой.
И многомерность всех квартир
Сольется в чем-то непонятном
И я как Бог совсем один
Посередь этого на жопе
Сижу и думаю: кретин!

Вся сила в стеклах никудышных,
Они дают тебе обман,
Что все так мило и волшебно,
Что бьется сердце в барабан.
Я с переносицы сниму
Свое большое "НО", и сразу
Подвергнусь вовсе не экстазу,
А общепринятому сну.
Вздохнут подохшие торчки,
Когда с улыбкою пространной
Мечтая о планете странной
Я спрячу снова в тайничок
Мою магическую слабость
Эфира мутные сачки,
Мои оранжевые стекла,
Мои кислотные очки.









Бывший Химик



Кручусь в рулетку
Вправо - навзничь
В кровавой луже веер лезвий
И синий свет да простыня
Да что ж я бля всегда с уклона
Качуся буйной головою
Промеж распахнутых дверей?
И уж не мне рукопожатие
Не в мою сторону "налей!"
Девчонки в платьях, гром хлопушек
А я охуевай, седей
Под ледяные перезвоны
Пробирок, колб, железных ложек
В растворе плавающих мошек
Неисчислимое "не Я"
Все через жопу, не моя
Легла под стол шальная карта
Начну с начала, ведь могу
Да что мне эти супротив!?
Построю кооператив
И применю талант без краю
Легко пять формул набросаю
И будет средство для собак
От тех же вездесущих мошек
Что вечно портят жизни кайф.
Я буду строго уважаем
Клиенты все ко мне на "Вы"
Зарплата, телек, лапочка-жена,
Наград, ласкающих глаза,
На стенке парочка созвездий...
Так что ж лежу я среди лезвий?!
Вертел на "болт" такой я эпилог!
Пора вставать и заниматься делом,
Пока совсем тут кровью не истек.
И что за дрянь себе схимичил?!
Впал в депресняк и хвост отпал
Я чуть, бля, вовсе не попал!
А мог бы просто "склеить ласты"!
Да ну ё на хрен енту пасту,
Уж лучше "Педигри" мутить.
Собачкам подогнать кайфов
Чтобы они без лишних слов
Мне денежку свою платили.
Прощайте грязные сортиры,
И наркоманский тухлый взгляд!
Я вместо смерти сею жизнь,
Теперь я знаю чего стою.
Мне в радости собачье счастье
И вам секретик я открою
Про то с чего вам начинать
Кончайте ныть и причитать
Беритесь за руку, что ближе
Не забывая про "спасибо", ниже
В поклоне спину небесам,
А дальше ты счухаешь сам
Как быть с деньгами и в престиже.











Смотря со стороны,
обглоданный руками,
я знаю цену
за безмятежный сон.
И даже разбудить
тебя мне сил не стоит,
но всё же терпеливо
я слушаю твой стон
во сне, что жизнь зовётся.
И я не тороплюсь.
Я знаю твою плату,
и все твои слова,
но я боюсь,
что не удержат руки
песок,что сыплю я
из глаза в глаз,
и те свободы муки,
где ум безудержный
пытается пропасть.
И всем назло
я жру хлеба и водку,
чтоб проницательным
ни шанса здесь не дать.
Что ждёт меня, глупца,
коль выпрямился б в стать?
Рубаха с рукавами,
иль гвозди с древесиной,
аль костёр?
Нет, я хитёр,
и подлеца играю,
а право подлеца-молчать!









Smoke on the water
(посвящается Косте Калиа)



Дом... Озеро...
Скитания окончены...
Он утвердился в правоте своей.
Он ловит рыбу,
Паспорта просрочены,
Качает лодку, куры у дверей...
Страховка... деньги...
Медицинский полис...
Все брошено в той жизни, что ушла
Жмет на педаль
От просветленья к просветленью
И тормозит ход жизни время у руля.
Все замерло...
Закат умылся в заводи...
Ондатра плещется и фыркает, смеясь...
Стекло... Свеча...
Окошко с поволокою
И в мысли о служении утвердясь
Шаман уходит,
Тело оставляя,
В долину духов Силы попросить
Писк комаров
Его сопровождает
Вот если бы они смогли испить
Всю горечь мира,
Яд глупости нелепой,
Как черную дурную кровь болот.
Но их судьба
Мешать средоточенью,
И мельтешить пред створками ворот.

Дом... Озеро...
Карелия безбрежна...
Течет шаманский дух как дымка над водой.
Весь этот край
Живет его молитвой...
И Силою, что взор хранит пустой.

17.12.02
(поезд на Ижевск)









Гастроли



Друзья, точите скальпеля,
Мы отправляемся в походы.
Трубите в трубы, пароходы!
И подтяните ниппеля,
О, рыцари велосипедов горных!
Тяжеловесных и проворных
Колясок детских, роликов цветных...
Нас ждут великие стези,
И безбилетные проезды,
Попутчиков пустая болтовня
И пьяные наезды,
И всяческая колбасня...
На утренних пустых платформах,
И на пустых заброшенных шоссе.
В кабинах машинистов
И в обезьянниках ментов,
За чередой исписанных облупленных столов
Всегда сверкать нам будет
Счастливая и пьяная звезда,
С невыспавшейся рожей и босая
Она на кухню вместе с нами в 5 утра,
Крадется втихоря к вонючей старой банке,
Чтоб выловить окурок неспеша,
И насладиться у окна воспоминанием
О дне вчерашнем, что ныне тихо спит.
Храпит... и не готовится в дорогу,
Как пионер, он к ней всегда готов,
Прибив на дверь очередную из подков,
Он, уходя, сей дом благословит,
И устремится к городу иному.

17.12.02
(поезд на Ижевск)











С отточенностью форм,
Моменты истязаний,
Ум беспощадно строгий
И скудный бедный корм
Взгляд гордого орла,
Характер безусталый,
А сердце - лед неталый,
И мысли - черный шторм.
За скупостью к мечтам,
За гневом к ликованью,
Лежит упрямый нрав,
И невозможность жить,
Жить радостью общенья,
Возможностью прощений,
Ошибками от сердца,
Желанием любить.
Любить и быть любимым,
И утром просыпаясь,
Увидеть со смущеньем,
Чужую прядь волос.
И радоваться двери,
Что выпустит на волю,
И счастья, что нашелся
Ответ на твой вопрос.
Что смысл не в аскезах,
Не в мудрости ученых,
Не в пальце, что грозит нам
Из глубины веков.
А в той, что досыпает
Сейчас в моей кровати,
И на вопрос: "Как звать-то?"
Ответит: "Я - Любовь!"

17.12.02
(поезд на Ижевск)









Лунный хищник



Укрыты снегом лапы мощных елей,
Планета-спутник оттеняет светом темноту
И я, на поручень локтями оперевшись,
Под стук неровный блюзовый колёс
Крадусь по полотну.
Подслеповатой птицей тепловоз
Петляет,выжигая светом фары
Свой путь среди чернеющих озёр,
И сердце вечным "точка и тире"
Мне шепчет "кабы..."...
Кабы мне силы дал Хозяин,
Чтоб на луну смотреть я мог,
Спокойно вынося зеркальный свет тот лживый,
И чтоб душа моя не выла,
Как одинокий волк.
Чтоб вспоминал я хладнокровно
Те лица,что покинули меня,
которым не судьба мне больше улыбнуться,
Что выложили мне собой дорогу,
Жизни не щадя.
В такую ночь мне хочется быть рядом,
Чтоб уберечь оставшихся в живых,
Мне хочется остаться взглядом,
что будет предостерегать вовек
Друзей моих.
Чтобы тянулись к Знанию и Свету,
Чтобы бесстрашно каялись всегда,
И чтоб рука их отдыха не знала
В служении Другу,кто открывает нам
Ворота в небеса.
Чтоб имена их в сказках и легендах
Светили ярко вновь вступающим на Путь.
Чтоб не просили,но давали даром,
Чтоб испарялась в сердце
Неуловимая для пальцев страха ртуть.
Чтоб мимо Звездного Пути нога их не сорвалась,
И "остальными" чтоб не стали никогда.
А то спросил я как то: " а как же остальные?"
Как мне Монахова сказала Катерина:
" А остальными кормиться луна!"









На лыжах



Лыжня,сугробы,елки-палки,
Пот,заливающий глаза..
Я в этом празднике активный
Актер,и чьи то голоса
Чуть сьеживают тишину лесную,
В субнизе гул далекого шоссе...
Сквозь зубы пью Ижевский воздух,
И солнце разноцветит в ледяной росе.
На "трешку" всё таки решился,
На 6 км не потяну...
По ходу вспоминая навык школьный,
Упрямо к финишу бегу.
Хитросплетенье новых ответвлений
Меня не может с толку сбить.
На трассе тут и там таблички,
Куда мне собственно и нужно нарулить.
Чуть запыхался,на шарфе сосульки,
Сморкаясь,мечу лес,как дикий зверь.
Нос красный,ноги как ходульки,
Совсем как Dead Мороз,ей Богу,верь не верь!
Пытаюсь думать о насущном,но не катит
В красе такой тяжелая мысля.
Тревожная забилася идейка :
" А с дуру то не заблудился я?"
Про булочку нашлось воспоминание
Из фильма " Трое в лодке вместе с псом",
Где мальчик метил лабиринта выход...
Уж лучше сщас не думать о таком!
Отбросив панику и чувство,
Что пальцы ног уже "гу-гу!",
(на улице все 18)
в припрыжку по лесу лечу.
Точней убого ковыляю,
Как лошадь опосля хмеля,
То вытянуть забуду палку,
То лыжа вбок уехала моя...
Как Александр,блин,Матросов,
На амбразуру,я к флажку
С заветной надписью "finita"
Припал по матерински и лежу!
Немного сердце в горле скачет,
Чутка "товарничок" в ушах идет...
Но в общем целом героически
Я физкультурный сдал зачет.
На трассу оглянулся сквозь прицел
( у Стасиков очки специально брал),
и гордо утерев сопливый нос,
сквозь сказочную глушь к отелю захромал...
Друзья,пускай вас не пугают
Зад отмороженный и нос,
Ведь это лучше ,чем простуда,
Тем более чем длительный понос.
Поэтому как врач рекомендую:
Периодически с досками на ногах
Гуляйте в чащу снежную лесную,
Дышите глубже.В сказочных краях
Вы обретете чувство единения,
Растопите жирок,и подтянувши брюхо,
Я верю ,вы побьете мой рекорд!
На этом кланяюсь и хохочу, Илюха :-)

(санаторий "дзаржинец", Ижевск)









31 мартобря



ОРЗ, дождливая зима,
Всё время "0", и редко "-2",
Щелей в заборе тайное окно...
Глухое темное немое существо
Крадется цыпочками, чешется и пьет
Из лужи то, что нехотя прольет
Господь из кружки поднебесной через край.
Слезай! Уж поздно!
Нечего ловить!
Сидеть на дереве - не к ночи развлеченье.
Пойдем ходить!
Здесь во дворах промозгло,
А на Фонтанке дует теплый сквознячок,
И все такие же как мы,
Что с Марса прилетели,
Пасутся там. Огромный чердачок
Санкт-Петербурга под мировою крышей
Наполнен в сумерки тенями прошлых лет.
Очки свои куда ты дела?
Смотри, вон на мосту поэт,
Он музы друг, слуга Пегаса,
Привык над крышами летать,
Пить молоко, сьедать свой бутерброд,
Намазанный чуть розовым рассветом,
И не закрыв на кухне кран, бежать
Пахучим поздним летом
Жрать , спать, бухать и спрашивать знакомых,
Как их дела и что сегодня к чаю?
Слагать три строчки наугад,
Неделями не видеть маму,
Но всё же знать , что дома всё о'кей,
Всё тот же стол, накрытый для гостей,
Всё тот же чайник ржавый...
Ну...Эй! Не спать!
Я знаю, что отвлекся...
Пойдем посмотрим лебедей,
Что как пуховые подушки,
Плывут в бензиновых разводах.
Грей руки! Грей!
Сегодня не до сна! Ведь завтра осень.
Медведь полярный сьел на небе звезды,
И значит снова будет дождь...
А может быть весна...
Здесь никогда не подгадаешь.
И вряд ли что нибудь поймешь.

26.05.03











Здравствуй дитятко, обуто - сытенько,
Словом обласкано, мамкой вылизано...
Всё ж тебе есть: и одежда тёпленька,
И борщи горячие, ножки цыплячьи...
Уважение во дворе из страху из зависти,
Да жена красивая и глупая к радости.
Машина папина, в лапу денежка,
И к печали купленная "хм... хм..." девушка.
Что припёрлось то прикручиненное?
Что тебе от меня нынче надобно?
Ведь по мне что пальцы разведённые,
Что деньга твоя - всё одно по боку.
Аль сыскать счастья всё же удумало?
На дорогу поди сердце просится?
Что ж, попробуй за всё, что досталося,
Отплатить сполна благодарностью.
Всё отдай, что руками не стяжано,
За монету - своих две отплачивай,
Да приходи через год - покумекаем.
Может уши у сердца прочистятся?...

20.08.03









Керчь



Есть город.
Не убоявшись воздуха солёного,
Солнцем опалённый, не отстроив стен,
Хранит в себе воспоминания старых
Ненужных ныне кораблей. Здесь плен
Для тех, кто любит запах свежей рыбы,
Домашнее вино и женских спин загар,
Домишек скромных разноцветные фасады,
Дворов убогость, приветствующий акцентами базар,
Рыбачьих лодок ветхие скорлупки
И радость пацана, поймавшего кефаль.
Здесь нет открытий, нет помрачительных падений,
И ускользающего времени не жаль.
Здесь можно жить как в сновидении чудном,
Неузнанным пройти, не поднимая ворота,
По улочкам, где среди клёнов с проседью,
Над площадью сидит грифон, а в лапах - ключ от города.

20.08.03
(в поезде на Чернигов)









Просветление



Навалится тоска...
Бывает так, ты знаешь...
Всё станет просто белым
И никаким слегка.
Уставившись на стену,
Здесь можно жить лишь тиканьем
Однообразно ломаным
До стука у виска.
Картины проходящие
Сквозь веки полусонные...
Всё ни о чём, и в частности
На мокрой мостовой
Подпрыгивают мячики,
И девочка в сандаликах
Через резинку прыгает,
И пахнет той весной,
Где в шортиках я сам
По лужам бодро прыгал,
А мама из окошка
Кричала мне "домой!".
Где под стенами школы
Резвился я с ребятами,
Мелками разноцветными
Писал на мостовой,
Стою и понимаю,
Что в вечности космической
Никто не помешает мне
Играть сколь я хочу,
И я до посинения
Могу играть в песочнице,
Что жизнью называется,
И что вперёд качу
Я шар своего времени,
И нету остановок
На тропах, мною выбранных,
И края тоже нет.
И помешать мне в этом
Никто теперь не может,
И звать меня уж некому:
"Домой! Остыл обед..."

27.08.03









Клавдии Семеновне Ким



Девочка с букетиком
Шлепает по лужам.
Радостно! Весело!
Что случилось с ней?
У девочки сегодня День Рождения
И мальчики спешат
Нести подарки ей.
За жизнь её счастливую
Носили всяко разное
Ей мальчики различные...
Улыбками цвели...
Здесь розы всех оттенков
И кактус экзотический
И кольца драгоценные...
Исполним всё! Вели!
И стар и млад старается
Угодить той девочке,
Чтобы на лике светлом
Солнышки взошли.
Чтоб не знала горя,
Чтоб печаль не ведала,
Чтобы всех тех помнила,
Кто на порог пришли.
Веселится девочка,
Люди улыбаются,
И склонясь в поклоне ей,
Мастером зовут.
Девочка смущается...
Девочке сегодня
Шестьдесят исполнилось,
Если все не врут.

06.09.03
(в г.Владимир)









Владимир



Холодно во Владимире...Вылез и замерз...
Проклятое купе, как холодильник,
Всю ночь зубами "стук из-под колес".
Обычный город, серый и прозрачный,
Красивый русской красотой,
Теряющейся между постсоветских
Построек для жилья. Унылый постовой
Поигрывает палкой полосатой,
Спешат девчонки в школу, падает листва.
Домохозяйки - пташки ранние,
По магазинам ходят,
Всё сумрачно и тихо,
А на четвертом этаже гостиницы сплю я.
Пытаясь спрятать голову в подушку,
И одеяла все возможные вокруг себя смотать,
Стараюсь выскользнуть из тела,
И духом где-нибудь над южным морем полетать.
Только вороны каркают и серая вата неба висит.
Здесь в воздухе разлито забвение,
И только храм - затерявшийся в тумане корабль -
колоколами тихо звенит.
Владимир...Княжеское имя
У города с простыми русскими людьми.
Да что я рассказываю байки?
Приезжай да сам посмотри!

06.09.03
(в г.Владимир)









Ура! Я купил пластинку Луи Амстронга!



Белым и зеленым,
И немного синим,
Желтым, красным, черным,
Серым, голубым,
Розовым, оранжевым,
Чуточку лиловым
Мне казался человек,
Кого зовут "цветным".

06.09.03
(в г.Владимир)









ту-ту-туру...



Музыка летает и кружится.
Сейчас бы сачок!
Ноты бабочками беззаботно порхают.
Не нужно морщить ум, дурачок!
Не нужно тужится, искать в себе Шопена.
Музыка повсюду! Слушай весну.
Только глухой не услышит
Тысячекапельную песню её народную.
Когда зима распахивает шубу
И рвется интро, что поют метели,
Сядь, не мельтеши и брось блокнот.
Пой вместе с ней, кружа,
Роняя в землю черные готические ели.
Вот осень в мягком фраке,
Всем композиторам родня,
Напомнит об ушедшем времени
И скажет: "Только романс! Я права?"
А лето визгами веселого панк-рока
И разудалого босого блатняка
Само потянет руку к полному стакану
Доброго домашнего вина.
Где музыку ты ищешь?
Что сердцем слышишь ты в миру?
Я вижу, ты взял ручку? Что ж, запишем:
"Туру-туру-ту-ту-туру".
[331x296]