Однажды много лет назад моя университетская подруга Ира пригласила меня на концерт в Клуб камерной музыки Физического института.
Играла виолончелистка Татьяна Прийменко, профессор Московской консерватории. В те дни ей исполнилось восемьдесят лет.
В концертах она начала выступать девятилетней девочкой. Много лет она еще и преподает в консерватории. Занимается рисунком и живописью. Пишет стихи.
А для виолончели в мире написано, оказывается, не так уж и много музыки. Поэтому Татьяна Александровна сделала более двухсот переложений для исполнения на виолончели любимых вещей.

Она вошла в зал, легкая и быстрая, в шуршащем вечернем платье. Взяла с фортепиано листочек и прочла нам свои стихи о любимой сонате. А потом стала ее играть. Ее лицо во время игры сначала было строгим, потом озорным и хитрым, потом радостным, потом счастливым. А музыка была ох как хороша.
Ее тонкие пальцы были перебинтованы, натружены за многие годы от соприкосновения с тугими виолончельными струнами.
И было ее лицо почему-то знакомым…

Ира толкнула меня в бок:
-Смотри, а ведь ты чем-то на нее похожа! В точности твой овал лица.

Да, и не только овал лица. Выражение лица, мимика – я не раз видела это в зеркале!

…Когда мне будет восемьдесят лет, я буду такая же легкая и стройная, в таких же очках, и так же буду входить в освещенный зал в шуршащем платье. Я буду читать свою прозу. Или делать научный доклад. Или играть на виолончели, я научусь, я давно хотела. Я буду передавать мысли, чувства и образы, которые помогали бы нам всем жить, любить, растить детей.

Какая счастливая встреча.
И неважно, когда «закончатся батарейки».