вот что можно найти, если не писать курсовые, а копаться в папках, которые уже, наверное, целый год не открывались.


Яростно-патриотичные мэдферриты, в мужественной борьбе с посредственностью обороняющие свои бастионы Хорошего Вкуса, разве нельзя не гордиться ими? Так умилительно ограниченные, добровольно отказавшиеся от новизны модных течений, словно какой-нибудь малый народ крайнего севера пытающиеся сохранить свою очаровательную самобытность – мне никогда не встречалось более самоуверенной и четко очерченной субкультуры. Общность их интересов и характеров порой удивляет, их связывает разве что не кровное родство душ. Как какой-нибудь сицилийский клан, они твердо верны своим традициям, удивительно консервативны и осторожны в выборе новых кумиров. Совершенно преданные музыке, которая стала для них образом мыслей и состоянием души, навсегда доверившие свои сердца группе, которая в одной своей широко известной песне предостерегала их от этого опрометчивого поступка, они вызывают у меня бесконечное уважение.

Именно потому, что Оазис – группа, которую невозможно воспринимать иначе, чем сердцем. К их музыке не применима категория «понять», ее невозможно «расслушать», она воспринимается душой, без участия каких-либо органов чувств или разделов мозга, на самом тонком, чувственном уровне. Их песни – маленькие гимны простоте и искренности, не свойственным культовым группам, но самым важным человеческим качествам. Без выпендрежа и эпатажа, все как есть, открыто, честно и очень оптимистично – их называют героями рабочего класса, потому что нерабочий класс чуждается чистых эмоций, максимализма и категоричности. Богемствующая молодежь, концептуальные журналисты и модные фотографы не хотят слушать песни, в которых не надо думать. Они не тешат себя иллюзиями вечной жизни, не пьют джин с тоником, и сигареты с алкоголем никогда не заменят им богемного кокаина в богемном туалете. Творческой интеллигенции в поиске больше нравится манерный Джарвис или элегантно-андрогинный Бретт, она поклоняется кокетливой эстетике двух красивых мальчиков, поющих в один микрофон, скорее очарованная мифом их взаимоотношений, чем музыкой как таковой. Людям, желающим показать свою утонченность, начитанность и образованность не пристало слушать нечто настолько ужасающе однослойное, без символов, аллюзий и межстрочных сообщений.

Средний класс – маклеров, домохозяек и примерных учащихся, скорее обратит взоры на интеллигентного Дэймона, вегетарианца, активиста, борца за права темнокожих, приличного гражданина, отца и супруга, который красиво говорит и респектабельно выглядит. Его Gorrillaz нравятся всем от мала до велика, The Good, The Bad and The Queen уже считают коллективом культовым, последним оплотом настоящего британского духа. Blur всегда выглядели скромными и чистенькими хорошо воспитанными мальчиками, настоящей альтернативой нахальным хулиганам, дебоширам и пьяницам из манчестерского семейства. Дэймон и поныне томно рассуждает об истории британской музыки в пространных выражениях, пока Лиам небрежно сидит в кресле, сыпя бесконечными «фукин щит» и «фукин рубиш».

«Аутентичность» - слово, которое, наверняка, не одобрили бы братцы, как нельзя лучше отражает атмосферу, вот уже много лет окружающую группу Оазис. Что-то трудно выразимое и не менее трудно различимое для постороннего глаза, но удивительно ясно чувствующееся кожей, стоит только в нее попасть. Игра слов и ощущений. Mad fer it. Are you, mate?