Старый торшер слабым желтым светом освещал его по-спартански скромную комнату. В ней ровно хватала места на небольшую самодельную кровать сделанную из дерева (впрочем, все, что было сделано его руками в доме, было из дерева), дубовый стул и небольшой верстак, расположенный напротив кровати у окна. К слову, он же был и обеденным столом и подоконником. Комната была в длину полтора его роста. А вот поперек комнаты лечь бы уже не вышло, так как ноги бы пришлось поджимать или же класть на верстак. Но больших размеров помещение и не нужно было, потому что зимой было бы сложно его отогреть. Стена у кровати была обита вагонкой, потемневшей со временем, под которой был сруб. Почти весь дом был из бревен, кроме стены с окном и маленького чердака.
Об отражение лампы в мутном стекле билась мушка. На верстаке рядом с кусачками стоял старый военный приемник. Многие детали в нем были сделаны Сергеичем вручную. Этому он еще научился в годы войны, когда работал радистом на фронте. Да, он был радистом, и поэтому приемник занимал важное место на черном верстаке в его комнате.
Сам Сергеич был лесником. Вот уже как 34 года живет в лесу. До ближайшего города километров 70. Да и то, сначала нужно дойти до дороги по лесу километра полтора. Он сознательно старался устроиться как можно дальше от города и дорог. Когда кончилась война, он остался совсем один. Всех родных его она унесла. А он мало как мог пригодиться в городе, ведь всю сознательную жизнь только и воевал. Сильно его война переломила. Вернулся он оттуда не 20-летним парнем, а 20-летним стариком. Иногда Сергеич не мог спать, так как во сне изо всех сил пытался не проговорится о том, что никому больше знать нельзя было. И тяжело ему было среди людей теперь жить. Хорошо, нашел он одного старого приятеля, который и помог ему устроиться лесником.
Еще с войны осталась там бытовка. Вот в ней он и поселился. Сам дом был сперва только комната да предбанничек небольшой. Сергеич в начале доделал комнату, обустроил на свой лад внутри. А потом и чердак небольшой сделал. Через полгода были позади дома несколько грядок, где как мог выращивал картошку и капусту. В остальном нужды особой не было, так как лес богатый и на ягоды, и на грибы был. До ручья минут семь ходу было.

Была темная ночь. Желтый свет торшера освещал две трети комнаты. Сергеич выключил свет. Начинался дождь. За окном парой вспышек вспыхнули ели за окном. Он включил приемник. Тот не подал звуков. Пришлось снимать заднюю крышку и налаживать контакты. Забарабанили отдельные капли по крыше. И тут отдаленной канонадой раздался гром. А затем как подобно длинной очереди зенитки разодрал небо длинный треск. И снова - двойная яркая вспышка. Постепенно отдельный стук дождя перешел в постоянный шум. Заработал радиоприемник. Сергеич прильнул к нему ухом. Он все так же пытался поймать военную волну, как и тридцать лет назад. Только ночью можно было попытаться это сделать, так как все гражданские радиостанции отключались и не сбивали. Но приемник выдавал лишь радиошум. А Сергеич все передвигал ползунок, регулирующий частоты. В комнате совсем темно. Шум дождя сливается с шумом радиопомех. Он сидит на стуле, прильнув к приемнику, и слышит прошлое.