Опустив эмоции от живой игры прекрасных актеров Лермонтовки и радость от похода в театр, начинаю вспоминать, что же я такое смотрела.
«Пожар в сумасшедшем доме во время наводнения» В. Ерёмин, РФ
Что было:
Масса «бородатых» шуток:
- А вы что, думали, я сниму угол в вашем любовном треугольнике?
- Мужчине проще разорвать свою двадцатилетнюю связь, чем связь с двадцатилетней…
- Он был такой интеллигентный, что стучался даже тогда, когда открывал дверцу шкафа
- Любить чужую жену преступление, а свою наказание…
я почему-то всегда считала, что использование чужих шуток и анекдотов в "собственном" произведении называется плагиат. Но слава Богу, было хоть это, поскольку это было единственное, над чем можно было смеяться… В одной из статей о спектакле эту постановку прозвали «Петросян в сумасшедшем доме», именно за такое виртуозное владение юмором
Спецэффекты – стрельба и мини-наводнение, дождик покапал очень эффектно
Мордобой с чудовищно реалистичной озвучкой
В деталях ощущается, что постановка – дело рук россиянина, уж больно «русским духом пахнет» – сцена банкета в пьяном угаре на телеэкране, пейзаж ночной Москвы, плебейский сленг девчины из Рязани, в течении всего спектакля все персонажи не расстаются с бутылкой водки, на выпивке, в общем-то, и завязано множество диалогов, актеры курят на сцене.
Действующие лица - Феликс - Багрянцев - герой любовник- неудачник, вокруг него завязаны все действующие женщины спектакля - жена "в дурке", любовница - "пожилая барби" и влюбленная в него соседка. Самый же харизматичнй персонаж, внесший в спектакль "смех и радость" - "наш муж", он же кладезь анекдотов, ходячий юмор.ру. "моя жена - твоя жена, мой офис - твой офис". Есть еще сын той самой Барби, 20-летний отморозок с неуравновешенной психикой.
Роль "жены в дурдоме" совершенно непонятна. Она периодически появляется на сцене - то в белом, то в черном, читает стихи и эффектно улетает в небо. Пафосные стихи резко контрастируют с диалогами основного действия. Судя по всему, персонаж был добавлен, для того, чтобы придать всему происходящему смысловую нагрузку. И, скорее всего, в итоге ей забыли дописать роль, поскольку в конце пьесы она даже не появляется на сцене.
В целом же порадовали грамотно расставленные акценты – переход с игры актеров на телеэкран, выход актеров в зал, к зрителям (местами приходилось сворачивать шею на 180 градусов), спецэффекты и долгожданный ремонт в Лермонтовском. Хотелось бы, конечно, чтобы технические новшества были не единственным достоинством спектакля, а лишь удачно дополняли и грамотно построенную сюжетную линию, и великолепную игру актеров.
